Beyond Babylon 5 Вокруг Вавилона
Восьмой зал
Начало осмотра

Лишние 7 минут
Сценарий эпизода был написан очень известным писателем Нейлом Гейманом (кстати, сценарий уже давно был выпущен отдельной книгой). Гейман сам придумал сюжетный ход с частью станции, которая на некоторое время словно становится принадлежащей иной реальности, где объединяется мир живых и мир мертвых. (Сама эта идея берет начало в иудаистской традиции, JMS полностью принял ее, попросив лишь дать в конце "рационалистское" объяснение всему происходящему, чтобы убрать излишний налет сверхъестественного). Режиссер Дуг Лефлер попытался снять все, что написал Гейман, однако итоговый вариант эпизода оказался на 7 минут длиннее, чем нужно. Пришлось резать, причем "по–живому": из эпизода исчезли сцены из пролога, разговор Локли с послом бракири и несколько реплик (в сценарии, представленном на нашем сайте, эти сцены выделены зеленым цветом), а режиссер жаловался, что в итоге он потерял визуальные переходы от одной сцены к другой.
Экспонат позаимствован из "Дня мертвых"

Сэр Ланселот Минбарский
Стражинский предложил Гейману самому выбрать персонажей, которых он хотел бы показать в своем сценарии, единственным ограничением был запрет на "одновременное использование" Вира и Ленньера. Позднее Гейман признался, что у него было несколько вариантов пар, среди которых: Шеридан и "еще один Шеридан" (погибший на За'ха'думе), Вир и император Турхан. Но в итоге он остановил свой выбор на тех, кого мы уже видели. Наверное, самой нестандартной и неожиданной парой оказались Морден и Ленньер.
    Г е й м а н: Я знал, что Ленньер никогда не встречался с Морденом, но я написал строчку, которую мы потом вырезали: мне понравилась идея, что они встречались на каком–то конгрессе, посвященном проблемам морали. Они долго беседовали, но Ленньер так и не осознал, с кем он разговаривает.
Конечно, одно это высказывание Геймана может поставить крест на всей этой сцене, но Нейлу повезло в том, что Стражинский не только убрал ту злосчастную строчку, но даже не стал никому рассказывать о столь интересной истории из прошлого Ленньера. Кстати, придуманное лично Гейманом прошлое Локли Стражинский дополнил, из–за чего эта героиня оказалась просто "увешанной" всевозможными историями из прошлого.
В одном из интервью Гейман рассказывал, что Ленньер все время казался ему Ланселотом. Ему очень понравилась идея, согласно которой Ленньер прилетит на станцию, чтобы обрести мудрость и кто–то из мертвых предскажет ему будущее, но Ленньер не станет его слушать. И, в соответствии с представлениями писателя, этим "кем–то" оказался Морден, казненный Лондо в эпизоде "В самое пекло".
    Г е й м а н: Ленньер всегда был Ланселотом. Он всегда казался слишком чистым, слишком порядочным... Он — единственный невинный герой "Вавилона 5", он единственный лучик солнечного света.
Экспонат позаимствован из "Дня мертвых"

Белый камень
Сцена разговора Ленньера и Мордена стала одним из наиболее ярких моментов эпизода. Здесь важна каждая деталь, каждая фраза, нам предлагается множество интерпретаций, и самым замечательным является то, что число этих интерпретаций поистине бесконечно. Ведь даже Эд Вассер, играя сцены с Ленньером, придерживался совершенно иной трактовки, нежели сам Стражинский! Он считал, что после ухода Теней исчезло то, что связывало Мордена с тьмой, и потому даже сменил кулон, который постоянно носил его персонаж — в этом эпизоде камень в кулоне светлый, а не темный, как прежде. Вассер считал, что Морден абсолютно искренен в своем стремлении предупредить Ленньера, однако накануне съемок актер узнал, что планы JMS были совершенно иными. Согласно трактовке Геймана и Стражинского, зрители не должны были до конца понять, каковы истинные мотивы Мордена, говорит ли он правду или нет. Но после разговора с Вассером JMS разрешил актеру играть эту сцену так, как он считает нужным.
    В а с с е р: Не знаю, что имел в виду Стражинский, но я играл эти сцены так, словно Морден был искренен. Я потом спросил Джо, почему он одобрил мою трактовку, если она расходилась с его пониманием сцен между Морденом и Ленньером. И он ответил: "Потому что это было важно для тебя".
Экспонат позаимствован из "Дня мертвых"

Излишки текста
    К е н и г: JMS сказал "Это мой подарок тебе", и это действительно так.
Вальтер Кениг (Бестер) имел в виду эпизод "Корпус — мать, Корпус — отец". Он искренне считает этот эпизод настоящим подарком — но одновременно и серьезным вызовом.
    К е н и г: Для меня самым интересными были моменты, когда мы узнавали, как работает Бестер. В одном эпизоде вы узнаете так много нового об этом персонаже. Если не о его прошлом, то о том, о чем он думает, что им движет, каковы мотивы его поступков. О такой роли актер может только мечтать.
Однако в процессе съемок у Кенига встретилась серьезная проблема. Дело в том, что Стражинский написал для Бестера очень много текста, и Вальтеру было несколько сложно все это запомнить. Он чувствовал себя не очень уверенно на съемочной площадке, и порой режиссеру (которым был незабываемый Вир Котто — Стивен Ферст) приходилось делать несколько дублей.
Экспонат позаимствован из "Корпус — мать, Корпус — отец"

Радостный финал
Эпизод понравился Кенигу в первую очередь тем, что в нем зритель впервые получил возможность узнать, как воспринимает происходящее сам Бестер. Лучшей сценой в этом эпизоде актер считает разговор Лорел и Бестера в его комнате.
    К е н и г: Я отвергаю ее предложение, потому что мое сердце уже занято... потому что даже если его любимой нет рядом, его сердце все равно отдано ей. Думаю, эта сцена говорит о многом.
По настоянию актера Стражинский несколько изменил финал эпизода, который чрезвычайно важен в этом случае — ведь только в нем автор расставляет необходимые ему акценты, что полностью переворачивает все восприятие серии. Изначально финальная сцена была более эмоциональной, но Кениг решил, что Бестер проявляет слишком много радости при известии о смерти нормала.
    К е н и г: Джо внес небольшие изменения, чтобы показать, что эта ситуация не приносит ему радости, что речь идет просто о долге и ответственности. Этот человек — нормал, и от него необходимо избавиться.
Интересно, что в сети "ходила" пародия на этот эпизод, в которой был такой же финал, за исключением самого последнего момента. В кратком пересказе вариант автора пародии выглядит так: "Бестер пришел в ужас. Он хотел лишь, чтобы Лорел проверила, насколько крепко связан нормал".
Экспонат позаимствован из "Корпус — мать, Корпус — отец"

Trust the Corps
Этот эпизод стал очередным экспериментом Стражинского.
    J M S: Мне нравится разделить все на части, перемешать, а затем собрать каким–то иным способом — вот почему мы снимаем нетрадиционные эпизоды (например, с точки зрения журналистов ISN). Я начинал работать в театре и научился там многому: играть с форматом пьесы, играть со структурой и смотреть, что из этого получается. Я подумал: "Что если сделать эпизод с точки зрения Пси–Корпуса? Что если это будет рассказ Бестера об этих прогнивших негодяях на Вавилоне 5?" Вот почему в заставке появляется логотип Пси–Корпуса – это эпизод Пси–Корпуса.
И действительно — для этого единственного эпизода была изменена обычная заставка — вместо эмблемы Вавилона 5 появляется логотип Пси–Корпуса и надпись "Верь Корпусу".

Интересно, что сюжетный ход подействовал не только на зрителей, но и на актеров. Актриса, исполнившая роль Лорел Эшли (она знакома российским телезрителям по сериалу "Беверли–Хиллз"), стала страстной защитницей Корпуса в целом и Бестера в частности.

Экспонат позаимствован из "Корпус — мать, Корпус — отец"

Игра имен
Телепата–убийцу зовут Джонатан Харрис. Это имя хорошо знакомо поклонникам телевизионной научной фантастики — так звали актера, сыгравшего роль доктора Смита в сериале "Затерянные в космосе" (Lost in Space, здесь имеется ввиду оригинальный телесериал), где также снимался Билл Мамми (Ленньер) в качестве Уилла Робинсона. Однако персонаж был назван Джонатаном Харрисом не в его честь. Также это имя поклонника "Вавилона 5", выигравшего главный приз в лотерее, проводившейся официальным фан–клубом сериала на съезде в Сан–Антонио в 1997 году. Имя победителя лотерии должно было появиться в одном из эпизодов сериала.

Еще одна интересная особеность, связаная с именами. Чен Хикару напомнил всем поклонникам Star Trek о Хикару Сулу, коллеге и друге Чехова, которого сыграл не кто иной, как Вальтер Кениг (Бестер).

Экспонат позаимствован из "Корпус — мать, Корпус — отец"

Истина где–то там
Восхищенные речью Г'Кара, поклонники засыпали Стражинского вопросами, где он позаимствовал подобную концепцию.
    J M S: Понятия не имею, откуда Г'Кар набрался всего этого. Я просто садился за компьютер и вбивал ту информацию, которая находилась в части моего мозга, соответствующей персонажу. Моя задача заключалась в том, чтобы дать герою говорить от своего имени. Бывали времена, когда слова приходилось вытаскивать из себя со скрипом, но порой все происходило само собой. На ту речь у меня ушло 20 минут, потому что Г'Кар просто начал говорить, а я записал его слова. Так что я не знаю, откуда это взялось.
Экспонат позаимствован из "Медитации над бездной"

Извечные проблемы морали
Ф у р л а н: В этих двух эпизодах Деленн приходится иметь дело с извечными проблемами. Что для нее важнее? Политические цели, спасение Галактики, Альянса? Или отношения, сложившиеся у нее с Ленньером?
Очевидно, что она решила принести его в жертву, она чувствует себя бесконечно виноватой.
Мне не очень понятен выбор, который сделала она, посылая Ленньера. Для чего? Что она доказывает и кому? Лично я не думаю, что любая политическая цель важнее человеческой жизни, а в особенности жизни близкого друга. Однако Джо сказал, что путь, по которому идут наши герои, очень сложен.
Совершает ли Деленн ошибку? Возможно. Но такова политика. Это всегда компромиссы, и если вам не удается найти компромисс, вы терпите неудачу. Именно это меня больше всего беспокоит в поступке Деленн — она действует как политик и хочет доказать себе, даже Ленньер и ее отношения с ним не могут помешать достижению политических целей.

Мне очень понравилось, как Джо описал реакцию Деленн на известие о том, что Ленньер жив. Эта сцена выписана просто великолепно, эту смесь эмоций невозможно выразить лучше. Деленн не может разделить эти чувства с Шериданом, хотя здесь не идет речь романтических взаимоотношениях, однако между ней и Ленньером есть нечто такое, о чем нельзя рассказать никому. Поэтому она одинока в своих переживаниях.

Экспонат позаимствован из "Тьма надвигается"

Что можно сделать с Гарибальди?
Майклу Гарибальди можно только посочувствовать. В четвертом сезоне Стражинский изрядно поиздевался над ним, так что в пятом поклонники этого персонажа могли рассчитывать на то, что с их героем все будет в порядке. Но не тут–то было. Стражинскому показалось мало всего того, что пережил Майкл, и он решил напомнить о старой–новой проблеме Гарибальди — алкоголизме ("Выжившие"). И вот теперь Гарибальди регулярно напивается (обычно в конце эпизода), однако JMS припас еще небольшой сюрприз для бедняги — Литу.

Трактовать сон Гарибальди можно совершенно по–разному. Например, можно вспомнить трактовки сна Шеридана, внушенного Кошем ("Один в ночи"), и подробно разбирать каждый кадр, анализируя, кто скрывается под "вторым Гарибальди" и что произойдет с Шериданом, Заком и Франклином в Зокало. Но очевидно, что в конце пятого сезона, который является финальным, подобный анализ уже неуместен. Так что есть два варианта — либо все это результат больного воображения человека (проще говоря, белой горячки), который действительно запил, либо Лита начинает действовать. Сам Стражинский открытым текстом объявил, что правильным является именно второй вариант.

    J M S: Это все было в действительности. Теперь, когда Байрона нет, Лита начинает исследовать свои возможности, чтобы понять, насколько они велики. Даже она не знает, на что способна, потому что всегда боялась попробовать. Теперь же она начинает исследовать свой разум, а единственный способ сделать это — поставить на ком–нибудь эксперимент. Она подумала: "Ну что ж, посмотрим, что я смогу сделать с Гарибальди".
Экспонат позаимствован из "Тьма надвигается"

Последнее обновление: 19 декабря 2000 года © 1999–2002, Beyond Babylon 5