Его одежда была изодрана... отсутствующий глаз закрыт черной повязкой... и его так сильно били в последние дни, что каждый шаг причинял ему страдание. И все же Г'Кар держался так прямо, так гордо, что могло показаться на первый взгляд, что гвардейцы были его слугами, а не тюремщиками. 

Но Г'Кар был несколько удивлен, когда гвардейцы привели его в тронный зал... и остановились у двери. В обычных обстоятельствах они бы окружили его со всех сторон, чтобы убедиться в том, что он не сможет в припадке ярости броситься на императора. Но на сей раз, все было не так. 

Они позволили ему войти без сопровождения. 

Один из гвардейцев заметил удивление, мелькнувшее в единственном глазе Г'Кара. 

— Приказ императора, — сухо сказал он. 

Г'Кар кивнул и вошел в дверь. Он понятия не имел, что его ждет. По некоторым причинам он думал, что, возможно, на той стороне его ждет отряд гвардейцев, готовый его расстрелять. Стрелки завопили бы: „Сюрприз!” А потом открыли бы огонь. 

Но он ошибался. Вместо этого он увидел абсолютно пустой тронный зал, без слуг, без гвардейцев и им подобных..., в котором находилось всего двое. Одного из них он ожидал увидеть. Другого нет. 

За небольшим столом сидели Лондо Моллари и Вир Котто. На столе стояло несколько пустых бутылок и бокалов. Кажется, здесь было выпито феноменальное, даже по меркам Лондо, количество спиртного. Одна бутылка осталась недопитой, рядом лежал какой–то круглый наполовину съеденный фрукт. Лондо только что договорил что–то о Деленн и внезапно зашелся в мучительном кашле. Вир, казалось, совершенно не обратил на это внимания. Он поднял взгляд на Г'Кара и чуть заметно кивнул в знак приветствия. 

Г'Кар сначала совершенно не узнал Вира. Он стал старше и выглядел таким измученным заботами. Г'Кар поприветствовал его в нарнской манере. 

— Вот, — сказал Лондо, кашляя, — то, что нам нужно. 

Вир в замешательстве посмотрел на него. 

— Что нужно, Лондо? 

— Способ приветствия. Нарны делают это, прижав кулаки к груди... Минбарцы складывают пальцы треугольником... а что делаем мы? — он пошевелил пальцами. Потом покачал головой. — Наивность. Это так. Возможно, только на этом основании мы заслужили такую участь. Присаживайся, Г'Кар. Присаживайся. Вир... тебе нужно сделать для меня две последние вещи. 

— Что же вам нужно, Лондо? — Г'Кар увидел на лице Вира глубокую печаль, но мог только гадать, чем она вызвана. 

— Я хочу, чтобы ты отправился в мои личные покои. Там, за моим письменным столом, в стене есть тайник. В нем лежат записки. Дневники, хроники моей жизни в качестве императора. Думаю, что они... прольют свет на многое. Впиши туда все, что я тебе рассказал и... — он замолчал и кашлял почти тридцать секунд, прежде чем ему удалось продолжить. Его голос был хриплым и срывающимся, как будто он говорил в течение многих часов. Каждое слово давалось ему с трудом: — Запиши это... и расскажи обо мне другим. Иначе меня забудут... не думаю, что мне бы понравилась такая участь. 

— Потому что ваши героические усилия заслуживают увековечивания? — не смог удержаться Г'Кар. 

Но Лондо бросил на него мрачный взгляд без малейшего намека на иронию. 

— Нет. Потому что столь монументальная глупость, как моя, должна быть увековечена в назидание остальным. Вир... второе... 

— Да? 

— Когда ты возьмешь их... уходи. Уходи и не оглядывайся назад. Не возвращайся до тех пор, пока это не станет безопасно... если это когда–либо случится. И следи за тенями... иногда, когда ты не смотришь на них... они двигаются. Я вступил в своего рода сделку, чтобы спасти твою жизнь. Если бы я этого не сделал, ты был бы мертв, как только вошел сюда. Но я не думаю, что так будет продолжаться после моей смерти... которая, подозреваю, скоро наступит. 

Вир кивнул, а Г'Кар задумался над тем, понял ли он, о чем говорил Лондо. Вир направился к выходу, и Г'Кару захотелось что–то сказать, потому что у него возникло странное чувство, что он никогда больше не увидит Вира. 

— Котто, — окликнул он его. 

Вир Котто повернулся и вежливо подождал, когда Г'Кар снова заговорит. 

Г'Кар некоторое время думал, а потом произнес: 

— Неважно. Потом скажу. 

Вир мягко засмеялся. 

А потом ушел. 

И в зале осталось только двое. 

Когда Вир торопливо шел по коридору к личным апартаментам Лондо, он столкнулся с Сенной, идущей в противоположном направлении. Они остановились, встретившись лицом к лицу. На мгновение показалось, что между ними нет ничего общего. 

Но потом, прежде чем они это осознали, они крепко обняли друг друга, и он жадно поцеловал ее. Он крепко обнял ее, как будто она была смыслом всей его жизни. 

— Пойдем со мной, — прошептал он. — По крайней мере, ненадолго. Пока мы не окажемся в безопасности. 

— Я... 

— Дети... тебе нужно взять... 

Сенна покачала головой. 

— Родители забрали Люка и Лиссу несколько минут назад. У них есть бункер, который они построили несколько лет назад, и они спрячут детей. Там они будут в безопасности. 

— Мне нужно ненадолго заглянуть в личные покои императора... 

На ее лице отразилось удивление. 

— Зачем? 

— Нужно забрать его наследие, — мрачно ответил он. 

Лондо медленно наклонился вперед, явно пытаясь сфокусировать взгляд на Г'Каре. Нарну показалось, что Лондо видит двумя глазами хуже, чем он, Г'Кар, видит одним. 

— Ты видишь? — прошептал он. 

Г'Кар даже не пытался скрыть свое замешательство. 

— Что? 

— А. Ты уже ответил на мой вопрос, спасибо. 

— Уже ответил? 

— О, да–а–а, — сказал ему Лондо, коверкая слова. — Ибо, если бы ты это видел, то не стал бы задавать все эти вопросы. 

— Ясно. 

— Садись, садись же. Знаешь, ты стал моим постоянным компаньоном за обедом. Мне не хотелось бы лгать тебе во время последней трапезы. 

— Последней трапезы? — Г'Кар сел напротив него и поднял кусок плода. Он попробовал его так, будто он был отравлен. Даже если это и было так, плод, определенно, был сладким. По его лицу потек сок, и он вытер его рукавом. 

— Значит, вы планируете убить меня? 

— Я? У меня нет никаких планов. Все эти планы... требуют слишком много сил. 

Он сделал долгий глоток из бутылки и почему–то бросил взгляд на плечо. 

— Я о многом размышлял... И решил... что все это было... обо мне. 

— Что — все? — искренне поинтересовался Г'Кар. 

— Все. Вавилон 5... Война Теней... судьба Примы Центавра... все обо мне. 

— Очень эгоцентрично, — заметил Г'Кар. 

— Это действительно так, — ответил Лондо. Он, казалось, наслаждался тем эффектом, что производил на него алкоголь. Речь его стала нечленораздельной, слова сливались воедино, и Г'Кар с трудом понимал его. — Ты же знаешь, это было в ее предсказаниях. Тот, кто уже мертв... было легко догадаться. Это был Шеридан. Она также сказала мне, что я был должен спасти глаз, который не видит. Еще совсем недавно я думал, что она говорила о тебе. 

Г'Кар совершенно растерялся, но не подал виду. 

— Но теперь вы больше не так не думаете. 

— Нет. Думаю, что я неправильно ее понял. Думаю, что она не имела в виду тот „глаз”, который находится в глазнице, скорее, это был намек непосредственно на меня, потому что у меня были все намеки, все предупреждения, в которых я нуждался. Все это было здесь, прямо передо мной. Морелла пыталась предупредить меня... как и техномаг... как и Вир, Великий Создатель тому свидетель, раз за разом... они пытались заставить меня прозреть. Но я не прозрел. Я не видел, куда ведет меня мой путь. Чтобы избежать пламени, которое ждет меня в конце пути, я должен сначала спасти... самого себя. 

— Несколько похоже на тавтологию, — сказал Г'Кар. — Чтобы спасти себя, ты должен спасти себя? Не очень–то полезный совет. 

— Он был бы полезен, если бы я им воспользовался... даже если это тавтология. Но я — император, так что обладаю некоторыми прерогативами. 

Он снова сделал большой глоток. Потом наклонился вперед и заговорщицки сказал: 

— Итак... ты видишь это? 

— Полагаю, что нет, — признался Г'Кар. 

— Скоро увидишь. Так на чем я остановился? 

— На спасении самого себя. 

— Ах, да! Спасибо, дружище Г'Кар, — Лондо, казалось, нашел эту фразу весьма забавной. — Дружище Г'Кар. Кто бы мог подумать, что я произнесу столь несовместимые слова? Это так же невероятно, как император Моллари. Нет... не дружище. Мой... самый лучший друг, — и он хлопнул Г'Кара по плечу. — И мой величайший страх. 

— Мне льстят оба определения, — сказал Г'Кар, — которые вы... 

— Теперь–то ты должен это видеть, — внезапно сказал Лондо с некоторым раздражением в голосе. — Я не понимаю, почему... о. Ну, конечно. Я же все еще ношу мантию. Естественно... естественно, ты не видишь его, потому что я его закрыл. Вот... смотри, — он скинул с плеч свою церемониальную накидку. 

Г'Кар в смущении наклонился вперед. Там, казалось, виднелось что–то вроде нароста, что–то, похожее на опухоль... 

Потом он ахнул и так стремительно вскочил на ноги, что стул, на котором он сидел, с грохотом опрокинулся. Он споткнулся, но в последний момент сумел удержать равновесие. 

Существо, сидевшее на плече Лондо, буквально источало зло. У него было подобие глаза, но сейчас он был закрыт. Г'Кар видел только щупальца, которые исчезали под белоснежной одеждой императора. 

Лондо остался совершенно невозмутим. 

— Так ты видишь? 

Г'Кар молча кивнул. 

— Весьма элегантно, а? Скоро каждый будет мечтать о таком, так я думаю. 

— Что... это? 

— Моя совесть, — ответил ему Лондо. Он нахмурил густые брови, пытаясь удержать нить беседы. — О–о... да. Да, я помню. Все это было обо мне. Все, что произошло. 

— Лондо... — ошеломленный Г'Кар указал на существо, сидевшее на плече Лондо. 

Но Лондо не обратил на это внимания. Он продолжал говорить сам с собой: 

— Все это... было одной большой эпопеей о том, как некто потерял душу... и об ее возможном восстановлении через искупление, но за ужасную цену. Ведь эта история смахивает на эпопею... как ты думаешь? 

Г'Кар кивнул. 

— Дело в том, Г'Кар... что в этом случае — веришь ты или нет, — я нужен дракхам. Хотя некоторые из них покинули этот мир, другие хотят остаться. Они все еще считают меня орудием их мести... их марионеткой, которая еще некоторое время будет танцевать под их дудку. Без меня... они беспомощны. Как и без Шеридана и Деленн... они даже не смогут отомстить. Они ненавидят Шеридана и Деленн, как тебе известно. Потому что те приказали Теням уйти... и Тени сделали это. В каком–то роде дракхи... — он подыскивал сравнение, а потом улыбнулся, — ... они как дети. Дети, брошенные родителями, которые вымещают свой гнев на всем мире. Я обнаружил, что не питаю к ним ненависти. Почти. Но не совсем. 

— Вы сказали... „без Шеридана и Деленн”. Иными словами, вы намерены их отпустить? 

Лондо медленно кивнул, но это далось ему с трудом. 

— Это — мое намерение. Это будет... несколько сложно сделать. Дракхи не хотят, чтобы их освободили. Дракхи желают их смерти. В последнее время для меня стало очень важно поступать наоборот... вопреки воле дракхов. 

Внезапно многое из того, что случилось, стало ясным. Давно ли Лондо был не в состоянии отвечать за свои действия? Как долго эта тварь сидит на его плече, наблюдая за ним, управляя его действиями? С самого начала войны? Может быть, именно эта тварь приказала ему бомбить Нарн? Предать Г'Кара? Может быть, Лондо на самом деле был невиновен? 

— Если Шеридан и Деленн смогут уехать... то сможешь и ты, Лондо, — внезапно решительно сказал Г'Кар. — Все мы сможем. Мы сможем спастись... 

Но Лондо покачал головой. 

— Нет... нет. Рано или поздно, мой маленький... приятель... проснется. Как только это случится, сюда прилетят корабли дракхов и отправят нас в ад. 

— Тогда позвольте мне убить эту тварь... 

— Если она умрет, то умру и я. Кроме того, Г'Кар, некоторые вещи уже предопределены. Поверь мне. Есть только один выход. 

— Но если эта... штука... контролирует ваши действия... 

— А–а–а... знаю, о чем ты думаешь. Нет, Г'Кар, нет. В великом порядке вещей, это, — и он указал на существо, — совсем недавнее приобретение. 

Он наклонился вперед, прокашлялся, а потом ровно сказал: 

— Хочешь знать... каким я был? После того, как я подстроил бомбардировку нарнской колонии в Квадранте 14... император, император Турхан, перед смертью сказал мне о том, что я и мои союзники прокляты. А я вместо этого сказал, что он одобрил наши действия. Но знаешь что, Г'Кар, дружище? — И он криво улыбнулся. — Если бы мне представилась такая же возможность... я бы поступил точно так же. Я бы постарался спасти жизни моего народа, избавить его от такого... такого разгрома, — и он указал на дымящиеся руины Примы Центавра. — Но то, что я сделал с твоим народом... — и он сжал пальцы. — Я бы повторил это, если бы была возможность. 

Г'Кар вспыхнул, кровь ударила ему в голову, и ему пришлось сдерживаться изо всех сил, чтобы не броситься с кулаками на это ухмыляющееся лицо... 

А потом он все понял. Он понял, что Лондо просто пытался заставить его... разозлиться... чтобы подтолкнуть его к... 

Нападению на него? К убийству? 

Конечно. К убийству. Именно так. 

А потом, прежде чем Г'Кар смог что–либо сказать или сделать, послышались чьи–то голоса. 

— Пошевеливайтесь! — подгоняли кого–то гвардейцы. 

Лондо поднялся на неверных ногах и направился к трону. Он рухнул в него, скрывшись в тени. 

— Спрячься, — велел он Г'Кару. — Быстро. Там есть маленькая комнатка для переодевания, — и он указал в сторону. Даже это движение явно причиняло ему боль. — Иди туда. 

— Почему? 

— Потому что время бежит быстро, и мне хватит минуты на то, чтобы объясниться с Шериданом и Деленн, этого времени хватит для того, чтобы уладить все недоразумения. Делай так, как я говорю. 

— Как скажете, — ответил Г'Кар с усмешкой. 

Он направился в комнату, на которую указал Лондо, и тихо закрыл за собой дверь. 

И принялся ждать... его последних указаний.