Дурла, захваченный врасплох, испытывал сильнейшее унижение. Ему пришлось признать, что он недооценивал императора и, будучи сбит с ног, он еще раз убедился в этом. 

При падении он ударился головой о пол, и на мгновение все поплыло перед его глазами. Он увидел взбешенного Лондо, стоявшего над ним со сжатыми кулаками, тот явно был готов задушить его. На мгновение Дурла усомнился в том, удастся ли ему выдержать столь яростное нападение разгневанного императора. 

А потом вдруг все изменилось. Император отшатнулся, схватившись за голову. Как будто кто–то принялся забивать ему в череп гвоздь, настолько красноречивым был его вид. Дурла лежал на полу и тупо наблюдал за тем, как Лондо, покачнувшись, отошел назад. Он зажмурился, изо всех сил сдерживая крик. Но потом он все же громко закричал, явно страдая от мучительной боли. 

Этого было более чем достаточно для того, чтобы в комнату ворвались гвардейцы, стоявшие снаружи. Когда они распахнули дверь, Дурла уже был на ногах, глядя на корчащегося императора. 

Некоторое время он не знал, что сказать. Ему было бы трудно объяснить то, что император был настолько зол на Дурлу, что бросился на него с кулаками. Неизвестно, насколько император был популярен среди народа. Дурла ни на минуту не сомневался в том, что народ любит своего премьер–министра, но к императору традиционно относились с почтительностью и доверием. Народ определенно поклонялся своим лидерам, и делал это с должной пышностью. 

— Кажется, у императора случился приступ, — быстро произнес Дурла. — Быстрее отнесите его в покои. Позовите врача... 

— Нет! — встревожено выпалил Лондо. 

Дансени уже был рядом с ним, помогая подняться. Глаза Лондо были широко распахнуты, как будто он все еще страдал от боли. 

— Ваше Высочество, но это необходимо сделать, — быстро ответил Дансени. — Я знаю, что вы не любите врачей, что вы уже давно не проходили обследований. Но в данный момент... 

— В данный момент, — с трудом произнес Лондо дрожащим голосом, — я все еще император,... а ты еще нет. 

Казалось, боль, мучившая Лондо, немного утихла. 

— Помогите мне подняться на ноги, — властно приказал он, и несколько гвардейцев тут же окружили его, помогая встать. 

Среди них был Касо. Дурла сразу узнал его. Они обменялись взглядами, а потом Касо подставил плечо императору, поддерживая его. 

Дурла никогда не обращал особого внимания на Касо. Он поразил Дурлу до глубины души во время допроса предателя Рема Ланаса: он явно был смущен арестом Милифы. Когда потребовалось незаметно убрать Милифу, Касо постарался уклониться от выполнения определенных обязанностей Первых Кандидатов. Его настойчивое желание оправдать этого нарна, Г'Кара, в тот день, когда было совершено покушение, тоже не произвело на Дурлу приятного впечатления. 

Мысль о Г'Каре и прочих заключенных заставила Дурлу задуматься совсем о другом, и он слабо улыбнулся про себя. Умолчав о том, что произошло между ними, он повернулся к Лондо и произнес: 

— Ваше Высочество... надеюсь, что вы скоро оправитесь от вашей болезни. И я запомню этот наш разговор. 

Лондо еле держался на ногах, но все же смог выдавить: 

— Ради вашего же блага... я убедительно советую вам помнить об этом, премьер–министр. То, что вы сделали с юным Шериданом и остальными... это не сойдет вам с рук. 

— Но я же ничего с ним не делал, — ответил Дурла, слегка поклонившись. Его челюсть ныла от удара Лондо, но он не хотел, чтобы Лондо это заметил. — Ничего. 

Он подождал, когда комната опустеет, а потом повернулся и вышел в соседнюю комнату. Там сидела Мэриел. Она была очень встревожена и вскочила, как только вошел Дурла. 

— Что случилось? — спросила она, затаив дыхание. 

— Император, — ровным голосом ответил Дурла, — пытался ударить меня. Я не мог драться с ним. Тут у него было преимущество. Думаю, что именно твое появление вывело его из себя. Не стоило этого делать, Мэриел. 

— Я не знала, что он был здесь, мой господин, — она чуть поклонилась. — Я... просто услышала, что что–то случилось. Из–за повреждений, полученных... в результате моей неуклюжести,... похоже, что–то случилось с моим слухом. Но я буду лечиться и, надеюсь, что скоро все полностью восстановится. 

Это были тщательно подобранные слова, и он это знал. Он по–прежнему не улыбался, только чуть кивнул. 

— Впредь старайся прислушиваться более внимательно, — сказал он ей. 

— Да, мой дорогой муж, — увидев, что он направился к выходу, она быстро добавила: — Могу ли я спросить,... куда вы уходите, милорд? 

— Мне нужно нанести визит одному старому знакомому, с которым мне нужно кое–что обсудить, — ответил ей Дурла с улыбкой. — Мы давно не говорили по душам. 

— Вы так внимательны, милорд. 

— Да, это так, — согласился он. 

Как только за ним захлопнулась дверь, Мэриел презрительно плюнула ему вслед. 

— Оставьте меня, — пытался сказать Лондо. 

Дансени невозмутимо посмотрел на него. Они принесли его в спальню и уложили на кушетку. Старый слуга постарался уложить его поудобнее и все время пытался уговорить позвать врача. Но Лондо не хотел даже слышать об этом. 

— Вы уверены в этом, Ваше Высочество? — заботливо спросил Дансени. — Может, стоит... 

— Стоит сделать так, как я сказал, — ответил им Лондо. — А теперь ступайте. 

Не видя иного выхода, Дансени и гвардейцы покинули комнату. Касо, уходивший последним, тревожно оглянулся через плечо. Потом дверь за ним закрылась. 

— Ну? — спросил Лондо, оставшись в одиночестве. — И чего же вы ждете? 

Тени зашевелись, как он и предполагал. Спустя мгновение в нескольких шагах перед ним появилась до боли знакомая фигура. 

— Как вы посмели, — сказал Шив'кала. 

— Как я посмел? — казалось, Лондо это позабавило. — Как я посмел догадаться о том, что вы, возможно, находитесь здесь? Мне так жаль. Я испортил удовольствие от вашего драматического, внезапного появления? 

— Вы знали, что Дурла принадлежит нам. Знали, что мы надеемся на него. Он — наше будущее, Лондо, — справившись с первоначальной вспышкой гнева, Шив'кала несколько успокоился. — И не только наше, но и ваше. 

— Да неужели? — Лондо хотел еще что–то сказать, но вдруг зашелся в приступе кашля. Шив'кала терпеливо ждал, когда он пройдет. 

— Именно так. Должен заметить, Лондо, что вы разочаровали меня. 

— Наверное, я должен придти от этого в ужас. 

— Я потратил на вас много времени, Лондо. Я уже пытался объяснить вам философию дракхов, наше учение. Пытался заставить вас понять, почему мы так поступаем. Но всякий раз вы не желали принимать то, что мы делали для вас... 

— Вы имеете в виду Дурлу. 

— Мы контролируем Дурлу не так, как вас. Да, он видит нашими глазами. 

— Он видит то, что вы ему внушаете. 

— Нет, — грустно ответил Шив'кала, — Лондо, до чего же плохо вы понимаете собственный народ. Мы просто используем то, что уже есть. Мы высвободили то величие, что уже было в нем, так же, как и в случае с вами. То же самое мы проделали с вашим народом. Республика Центавр станет великой, с вами, Лондо, или без вас. 

— Надеюсь, все же, что со мной, — казалось, Лондо забавляли эти слова. 

Но Шив'кала оборвал его. 

— Верите или нет, Лондо, но все эти годы я был вашим самым главным союзником. Когда остальные отворачивались от вас, я продолжал вас поддерживать. Я говорил от вашего имени. Я доказывал, что вы на многое способны. Что время и силы, потраченные на вас, не пропали зря. Что все эти инциденты — просто единичные случаи, и это позволило мне убедить остальных дракхов в том, что они ошибались. 

— Вы имеете в виду, что если бы я не устраивал вас, то вы бы убили меня? — он задумался над этим. — Не вижу ничего страшного. С каждым днем смерть все меньше меня пугает. 

— Так вы говорите, что вас ничто не пугает, — произнес Шив'кала. — Легко смеяться над смертью, особенно, когда она далеко. Но когда вы столкнетесь с ней лицом к лицу, тогда, возможно, вы будете совсем иного мнения. Тем не менее, вы должны усвоить одно, Лондо. Больше вы никогда не поднимете руку на Дурлу. Вы не будете нападать на него, не будете бить его. Вы также не будете пытаться убрать его агентов и прочих приспешников, потому что мы все равно об этом узнаем. И боль, которую сегодня причинил вам Страж, покажется сущим пустяком. Если вы не верите моим словам, то я хочу, чтобы вы знали лишь одно: вам ее не пережить. 

— Этого никому не пережить, — заметил Лондо. — Отвратительнейшая смерть. 

В дверь почтительно постучали. Лондо посмотрел на Шив'калу, но дракх уже растворился в тени комнаты. 

— Войдите, — сказал он. 

Дверь распахнулась, и вошли два Первых Кандидата. Они внесли серебряный поднос, накрытый тканью, и поставили его на стол перед Лондо. Он чуть удивленно посмотрел на него. 

— Ну, и что это значит? 

— Поздравления от министров Лиона и Дурлы, — сказал один из мальчишек. Потом они повернулись и ушли. Лондо наклонился и осторожно посмотрел на накрытый поднос. 

Наверное, бомба. Или какая–нибудь ловушка. Но сейчас Лондо это не беспокоило. Он откинул ткань и ахнул. 

На подносе лежал глаз, глядя прямо на него. 

Это был не простой глаз. Он был сделан из чего–то твердого, с красной радужкой... 

— Г'Кар, — прошептал Лондо. Тут он заметил записку, лежавшую на подносе. Дрожащими руками он схватил ее и прочел: 

Лондо вскочил, готовый броситься на помощь Г'Кару. 

— Куда это вы собрались? — спокойно спросил Шив'кала. Это было ему свойственно. Он всегда был спокоен. Холоден, как ледяная планета, без малейшего намека на жалость или милосердие. — Неужели вы собираетесь броситься на выручку к вашему любимому нарну? 

Лондо в ярости указал на глаз. 

— Ведь это была ваша идея, не так ли? 

— На самом деле, нет. Возможно, мы натолкнули его на эту мысль... но, в сущности, Дурла сам до этого додумался. Боюсь, все это скверно закончится для нарна. Но он не умрет. Дурла не хочет, чтобы это случилось, ведь тогда он не сможет больше мучить вас. 

— Ублюдки! — вырвалось у Лондо, и он бросился к двери. Но тут его снова настигла боль. Лондо успел сделать всего несколько шагов, прежде чем боль нахлынула на него, подобно океанской волне, ударившей в песчаный замок. Лондо пошатнулся и осел на подушки. 

— Полагаю, что вам сейчас нужно успокоиться, — сказал ему Шив'кала, как будто Лондо был рассерженным ребенком. — Подумать над своими поступками в течение дня, и осознать, почему вам не стоит больше их повторять. 

— Я должен... его остановить... 

— Вам это не удастся, — ответил Шив'кала. — Вы все равно не сможете этого сделать. Все зашло слишком далеко. Флот уже почти готов. И Дурла знает об этом. Он очень хорошо подготовился. И вы никак не сможете ему помешать, Лондо. Но я также уверен в том, что Дурла может слишком увлечься этим... как он сказал?... „курсом тренировок” для Г'Кара. И все, что вы попытаетесь предпринять в отместку, будет напрасно. 

Вы только причините еще больший вред себе... и остальным. Г'Кару, Сенне, даже этому чудаку Виру Котто, к которому вы по–прежнему испытываете нелепую привязанность. Все они пострадают из–за ваших тщетных попыток остановить то, что остановить невозможно. Вам все ясно, Лондо? 

— Да, — он попытался кивнуть. 

— Как я уже вам говорил, Лондо... верите вы или нет, до сих пор мы были милосердны. Только не путайте милосердие со слабостью. Мы не слабы. Мы — дракхи. Мы служили Теням. Вам это ясно, Лондо? 

Он все еще не мог говорить. Поэтому просто кивнул. 

— Рад, что нам представилась возможность поговорить, Лондо. 

И тут, совершенно неожиданно, Лондо прохрипел: 

— Мальчик... сын Шеридана... 

— Что еще? — если бы у дракха были брови, то он бы удивленно поднял их. 

— Привезти его сюда... это безумие. Столкновение с его отцом, с Деленн... с флотом Земли и Минбара может уничтожить нас. Вы же знаете, что мы не выдержим такой атаки. Один лишь минбарский флот способен уничтожить нашу планету. 

— Вполне возможно. Но в результате этого погибнет и мальчишка, а Шеридан и Деленн не станут так рисковать. Они придут сюда в одиночку. Мы знаем, что так и произойдет. А когда они придут сюда, Лондо, то вы казните их. 

— На каком основании? 

— Потому что они виноваты в том, что Тени ушли за Предел. И они заплатят за это своими жизнями. 

— А мальчик? 

— У нас есть на него планы. Когда исчезнут его родители, ему „удастся бежать”, а потом он будет служить нам и нашим интересам. 

— Служить вам? — затем он горько рассмеялся. — О. Конечно же. Страж. 

— В вазе, которую вы подарили им, да. Неужели вы об этом забыли? 

— Пытался забыть. К сожалению, я помню все то, что мне хотелось бы забыть, и забываю то, что мне хотелось бы помнить. Когда я нес того Стража в урне... я надеялся... что он нужен просто для слежки. Возможно, чтобы оказывать влияние на его отца и мать на Минбаре. Но я никогда не думал, что это... 

Дракх наклонился к нему поближе. 

— Никогда не забывайте, — сказал он, — кто здесь главный. Иначе для вас все может закончиться очень скверно. 

С этими словами он оставил Лондо в комнате наедине с тишиной. Тот задумался, может ли ситуация быть еще хуже, чем сейчас.