Пожилой минбарец прилетает на станцию и просит провести его к послу Деленн. Неожиданно на планете Эпсилон III, вокруг которой вращается Вавилон 5, происходит сильное землетрясение. Иванова и Синклер разрешают геологу доктору Тасаки подлететь на шаттле к планете и собрать данные о случившемся.

Идя на переговоры, Синклер встречает Талию Винтерс, которая ждет лифт. Однако она стоит немного в стороне. Синклер интересуется, не боится ли она лифтов.

Т а л и я: Просто каждый раз я встречаю там мистера Гарибальди — он словно нарочно...

С и н к л е р: Талия, у мистера Гарибальди масса достоинств, но он не ясновидящий...

Тут раскрывается дверь лифта, в котором стоит улыбающийся Гарибальди. Талия и Синклер медлят, и двери лифта закрываются.

Т а л и я (мрачно): Я лучше пройдусь пешком.

С и н к л е р: Я с вами.

Когда шаттл доктора Тасаки приближается к поверхности планеты, неожиданно из–под земли появляется мощный энергетический луч. В результате шаттл лишается управления. Он несется к поверхности планеты...

Иванова приказывает двум истребителям вернуть шаттл на станцию. Оказавшись на станции, Тасаки хочет спуститься на планету на следующий день, взяв с собой побольше приборов, — он хочет выяснить, что стало причиной энергетической вспышки.

Синклер присутствует на переговорах между Деленн и Лондо о транспортных маршрутах. Он вынужден прерваться на минуту — Иванова вызывает его, чтобы доложить о случившемся с Тасаки. Услышав, о чем идет речь, Лондо замечает:

Л о н д о: Интересная загадка — я полагал, что ближайшая планета необитаема.

С и н к л е р: Все так думали. Разведывательный тест не обнаружил признаков жизни.

Д е л е н н: Возможно, сейчас планета мертва, а раньше на ней кто–то жил...

Л о н д о: Тогда вы, возможно, могли разбудить хозяев...

Но Синклер предлагает вернуться к обсуждению транспортных маршрутов.

Тасаки хочет вновь полететь на планету. Иванова пытается узнать что–нибудь от него, но он и сам толком ничего не знает.

Переговоры идут очень хорошо — Лондо связывает этот факт с отсутствием Г'Кара. Деленн говорит, что гнев Г'Кара со временем утихнет, но Лондо настаивает на своем.

Д е л е н н: Я бы сказала, что существует различие между безрассудством и гневом. Посол Г'Кар большую часть времени разгневан, но даже величайший гнев утихает с течением времени.

Л о н д о: Мой дорогой посол Деленн, я уверен, что в отношении вас это справедливо, но в отношении Г'Кара и его народа... Ради нашего уничтожения они будут делать все, на что способны, покуда сама Вселенная не прекратит свое существование. Если бы нарны собрались вместе и принялись ненавидеть, их совокупная ярость преодолела бы десятки световых лет и испепелила бы наш мир. Вот как они ненавидят нас.

Д е л е н н: Но вы не должны отвечать тем же.

Л о н д о: Конечно, мы отвечаем. Это закон природы. Физика говорит нам, что на каждое действие существует противодействие. Они ненавидят нас, мы их, они ненавидят нас в ответ. В итоге имеем то, что мы имеем. Мы — жертвы законов математики...

Моллари уходит, а Синклер грустно замечает:

С и н к л е р: Он никого не слушает.

Д е л е н н: Услышит — рано или поздно.

С и н к л е р: Вы уверены?

Д е л е н н: Да. Потому что альтернатива слишком ужасна, чтобы ее допустить: без надежды, что мир становится лучше, что следующие поколения будут счастливее нас, жизнь бессмысленна и прогресс невозможен. Приятного дня, коммандер.

Позднее Иванова сообщает Синклеру, что луч — это некий сигнал, скорее всего, используемый в качестве радиомаяка, хотя никто не в состоянии расшифровать последовательность импульсов. Она замечает также, что в сводке новостей ничего не сказано о марсианской колонии, что очень необычно — о ней упоминают каждый день.

Деленн возвращается в свои апартаменты, у которых ее ждет минбарец, прилетевший на станцию. Выясняется, что Драал — так его зовут — был в прошлом учителем Деленн: вместо приветствия он спрашивает ее о Третьем принципе разумной жизни.

Д е л е н н: Драал!

Д р а а л: Неверный ответ. Третий принцип разумной жизни таков: готовность к самопожертвованию, осознанная способность пренебречь инстинктом самосохранения ради благого дела, друга, любимого.
Прошло много времени, Деленн. Ты позабыла все, чему тебя учили. Скоро ты забудешь и своего старого друга Драала.

Д е л е н н: Никогда, даже если я проживу тысячу лет.

Деленн очень рада встрече и приглашает Драала к себе.

Синклер ложится спать и смотрит последний выпуск „Межзвездных новостей”. Неожиданно программа прерывается специальным репортажем с Марса: там началось вооруженное восстание. Журналист сообщает о серьезных столкновениях, но через несколько мгновений связь обрывается. Синклер выключает экран. Он очень встревожен. Внезапно в его комнате появляется мерцающее изображение странного инопланетянина, который просит Синклера о помощи.

На следующее утро за завтраком коммандер и Иванова обсуждают ситуацию на Марсианской колонии. Синклер родился и долго жил на Марсе, хотя теперь там у него не осталось ни друзей, ни родных. Но вот Гарибальди, по словам Ивановой, воспринял весть о восстании очень тяжело.

Драал вновь приходит к Деленн. Поблагодарив ее за внимание к нему, он рассказывает ей о тех, кто остался на Минбаре. Однако Деленн спрашивает Драала, почему он здесь.

Д р а а л: Что тут говорить — я всю жизнь прожил на Минбаре, а теперь решил расширить кругозор.

Д е л е н н: Любопытный ответ в устах того, кто учил меня, что полуправда — худший вид лжи.

Д р а а л (помрачнев): Мир сильно изменился, Деленн. А я не заметил изменений... Возможно, мрак был в нас, а я не хотел его видеть.

Д е л е н н: Если ты имеешь в виду раскол между Кастами Жрецов и Воинов...

Д р а а л (перебивая ее): Это, и многое другое. Мы утратили здравый смысл: на улицах, в храмах, это слышится в наших голосах, сквозит в нашем поведении — еле прикрытое раздражение, растущее недовольство, эгоизм, равнодушие к нуждам других. Это не тот мир, в котором родился я, Деленн, совсем не тот... Я ухожу в море... Лучше отыскать место в море звезд, где остаток моих дней послужит благу. Я слышу зов звезд и должен откликнуться.

Деленн очень расстроена, она пытается отговорить Драала, но безрезультатно.

Д р а а л: Там я обрету цель и смысл, которые утратил на родине.

Гарибальди пытается получить канал связи с Марсом, но безрезультатно — правительство установило информационную блокаду планеты.

Иванова дает инструкции доктору Тасаки и его группе. Она напоминает, что „Звездные фурии” не способны передвигаться в атмосфере и потому не смогут помочь Тасаки, если он начнет приближаться к поверхности планеты. Тасаки обещает не делать этого, и его шаттл улетает.

Лондо идет с Синклером по коридору, когда коммандера вызывают из рубки.

Л о н д о: Если вы найдете что–то ценное, вы скажете мне?

С и н к л е р (как само собой разумеющееся и даже слегка удивленно): Нет.

Л о н д о: Это я так, для справки!

„Звездные фурии” улетают следом за шаттлом Тасаки.

Гарибальди приходит к Талии.

Т а л и я: Вы взволнованы, что — лифт сломался?

Но Майкл просит ее о помощи. Во время работы на Марсе он познакомился и влюбился в женщину, которую зовут Лиз Хэмптон. Их отношения были довольно серьезными, но, когда Синклер предложил Майклу должность начальника службы безопасности на Вавилоне 5, Гарибальди и Лиз расстались. С тех пор они не общались, но теперь Майкл очень сильно беспокоится за нее.

Он просит Талию выяснить, что случилось с Лиз.

Т а л и я: Если вы не можете пробиться туда, как же я...

Г а р и б а л ь д и: У Пси–Корпуса есть разведывательная и тренировочная база на Сирийском Плато.

Т а л и я: Как вы узнали об этом центре? Это засекреченная информация.

Г а р и б а л ь д и: Да, но меня это никогда не останавливало.

Талия удивлена тем, что ему известно о таких вещах, но соглашается сделать все возможное.

Несмотря на приказ Ивановой, Тасаки входит в верхние слои атмосферы, чтобы получить более точные данные. Внезапно с поверхности планеты поднимаются несколько ракет.

Одна из них задевает шаттл, но из командной рубки Иванова приказывает истребителям открыть огонь, чтобы рассеять ракеты, и Тасаки удается вернуться на станцию.

И в а н о в а (Тасаки): По пути зазубрите главное правило Вавилона 5. Иванова всегда права. Я буду слушаться Иванову. Я не стану пренебрегать советами Ивановой. Иванова — это бог. И если подобное повторится, Иванова лично оборвет мне уши. Конец связи... (с презрением) Гражданские! (взглянув вверх) Я пошутила насчет бога. Не обижайся.

Очутившись на Вавилоне 5, Тасаки показывает Синклеру и Ивановой снимок, который он сделал сразу же после появления ракет. На снимке видно, что ракеты вылетели из глубокой расселины — расчеты показывают, что они стартовали с глубины восемь километров.

С и н к л е р: Это также ситуация потенциального Первого контакта. Я бы сказал, что нам придется спуститься туда и все выяснить. Разве вы не согласны, лейтенант–коммандер?

И в а н о в а: Абсолютно.

Гарибальди сидит у стойки бара в Зокало, он очень несчастен. К нему подходит Лондо

Л о н д о: А, мистер Гарибальди расслабляется. Понимаю... (Лондо смотрит на стакан, стоящий перед Гарибальди) Вода, как мило! Сам я никогда даже не прикасаюсь к такому.

Пытаясь подбодрить Майкла, Лондо рассказывает ему одну историю. Однажды, когда ему было очень плохо, он пришел в ночной клуб, а одна танцовщица сказала ему: „что бы ни случилось, все не настолько плохо”, и поцеловала в лоб.

Л о н д о: Мистер Гарибальди, что бы это ни было, оно не может быть настолько плохо!

Г а р и б а л ь д и (улыбаясь): Полезете целоваться — сломаю вам руку.

Л о н д о: Мы не настолько близки, мистер Гарибальди!

Лондо женился на этой танцовщице и пожалел об этом уже на следующее утро. Гарибальди становится легче и Лондо уходит, довольный собой.

Л о н д о: А теперь я ухожу, чтобы осчастливить остальных обитателей станции. Это тяжкое бремя, но мне приходится жить с ним.

Гарибальди тоже собирается уходить, но официантка останавливает его — и Майклу приходится оплатить заказ Лондо. Гарибальди мрачно смотрит вслед уходящему центаврианину.

Возвращаясь в свои апартаменты, Моллари видит изображение инопланетянина, молящего о помощи.

Синклер и Иванова под прикрытием „Звездных фурий”, огонь которых заставляет ракеты отклониться от намеченного курса, начинают спускаться. Однако шаттл слишком быстро входит в атмосферу — температура резко возрастает сразу на 200 градусов.

Синклеру удается добраться до расселины, но шаттл набирает слишком высокую скорость — для торможения нужно, по меньшей мере, три километра.

К счастью, прогнозы Тасаки оказываются верными, и на глубине в восемь километров Синклер обнаруживает шлюз с посадочной площадкой. Шаттл опускается на платформу, а Синклер и Иванова, надев кислородные маски, заходят в туннель.

Талия беседует с женщиной, членом Пси–Корпуса, которая находится на марсианской базе. Женщина отказывается предоставить канал Гарибальди — подобные действия доказали бы существование на Марсе секретной лаборатории Корпуса. Однако она согласна провести поиски Лиз Хэмптон самостоятельно. Бои идут в пятистах метрах от базы: кажется, движение „Свободный Марс” организовано и вооружено значительно лучше, чем кто–нибудь мог предположить.

Синклер и Иванова двигаются по небольшим пересекающимся туннелям. Они обнаруживают мертвого инопланетянина и чуть было не попадают в ловушку. Но Синклер вовремя обнаруживает ее и придумывает способ пробраться через нее невредимыми. И тут они оказываются на огромном мосту, который пронзает гигантский полый сердечник колоссальной машины в несколько миль высотой.

Деленн и Драал приходят к Лондо, который жалуется, что он не в состоянии понять землян.

Л о н д о: Я изучаю... землян. Пытаюсь выяснить, насколько я могу проникнуть в их сущность, но, кажется, нам никогда не сойтись.

Д е л е н н: По–моему, они полны противоречий.

Л о н д о: Совершенно согласен. Шесть тысяч лет истории, великие композиторы, грандиозные произведения, великие поэты. И какие же стишки они читают своим детям из поколения в поколение? „По железному мосту из дубовых досок шел высокий гражданин маленького роста...” (возмущенно) Полное отсутствие смысла. Я семь дней думал, провел семантический анализ на компьютере, клянусь вам, это вообще ничего не значит.

Деленн говорит, что они не хотят мешать его работе, но Лондо просит их остаться и уходит, чтобы приготовить джаллу.

Д р а а л: А мне стишки понравились.

Д е л е н н: Не говори ему.

Д р а а л: Почему?

Д е л е н н: Поверь мне.

Гарибальди пытается связаться с Синклером, но безуспешно. Талия приходит в рубку и сообщает Гарибальди, что Лиз Хэмптон нет в списках уцелевших. Майкл отказывается верить тому, что с ней что–то случилось...

Т а л и я: Кроме того, им очень не понравилось, что вы знаете о центре.

Г а р и б а л ь д и: Ну что ж, эта вселенная несовершенна...

В этот момент Синклер вызывает рубку — он начинает рассказывать об обнаруженной гигантской машине, но тут оператор сообщает о резком всплеске сейсмической активности. Гарибальди пытается предупредить Синклера...

В результате внезапного толчка обрушивается свод туннеля позади Синклера и Ивановой. Они продолжают идти вперед, и неожиданно видят еще одно изображение инопланетянина, который уже появлялся перед коммандером на станции. Завернув за угол, они обнаруживают самого инопланетянина, помещенного в ядро огромной машины. И н о п л а н е т я н и н: Помогите мне, или ваши люди — все на станции — погибнут...

И н о п л а н е т я н и н: Вы должны мне помочь.

Синклер предлагает вытащить его, но Иванова говорит, что кислорода не хватит. Она боится, что им не удастся найти выход, но Синклер не хочет бросать инопланетянина в таком состоянии.

И в а н о в а: Знаю, знаю, это русская привычка, она у меня в крови. Если уж совершать глупость, то по здравому размышлению.

Синклер и Иванова помогают ему покинуть машину и несут его к шаттлу. Под прикрытием истребителей они на полной скорости направляются к станции. Синклер связывается с Гарибальди и приказывает ему держать наготове медицинскую группу.

Гарибальди рад узнать, что они возвращаются, но тут же появляются новые проблемы: офицер сообщает, что в зону перехода вошел корабль — это очень большой корабль. Гарибальди смотрит на дисплей.

Г а р и б а л ь д и: Что за черт?!