Смутные образы, жившие в разуме Анны за барьером из сияющей, белой пустоты, обретали форму. Ощущение вовсе не походило на то, что она чувствовала во время вторжения Банни в свой мозг. Ни боли, ни давления. Вместо этого барьер в разных местах становился прозрачным, видневшиеся за ним туманные силуэты обретали цвет и материальность. 

Она видела разных людей, различные места. Эти картины всплывали в ее разуме лишь на короткое время, затем снова тускнели. Ни одно из этих воспоминаний не могло сравниться по яркости с воспоминаниями о работе с машиной, но она внимательно рассматривала всплывающие образы. 

Джон Шеридан стоит на пляже, разговаривает с ней. Указывает рукой куда–то вдоль побережья, и Анна видит там башню. На вершине башни то вспыхивает, то гаснет свет. Лучи света обегают пространство вокруг башни, проверяя, что там происходит, точно так же, как Око исследует окрестности За'ха'дума. Откуда–то ей было известно, что такие башни называются маяками. Джон Шеридан улыбнулся ей, ветер трепал его короткие, песочного цвета волосы. 

Она была в темной комнате, заполненной книгами, бумагами, примитивными устройствами, странными предметами. Занималась изучением маленького объекта эллиптической формы, который лежал на ее столе под лампой. Анна узнала объект — одно из устройств освободителей. Но кожа его была тусклой, неживой. 

Она лежала в кровати рядом с Джоном Шериданом. Он разговаривал с ней, а она положила голову ему на грудь. 

Человек сидел, опираясь спиной о стену пещеры. Единственным источником света в темноте был фонарь, укрепленный на кислородной маске, которая скрывала лицо сидящего. На нем был оранжевый комбинезон. На одной руке — черное пятно ожога. 

Анна просматривала кусочек за кусочком, но они не были ее воспоминаниями в полном смысле этого слова. Они не вызывали у нее никаких эмоций, вовсе не казались чем–то важным. Просто обрывки, вытащенные из общей кучи. К тому же они были неполными, фрагментарными, оторванными от контекста. Анна не понимала их. 

Когда лечение закончилось, Джастин помог ей сесть на кушетке и стал расспрашивать о том, что она вспомнила. Выслушав ее ответы, он снова нахмурился. 

— Где ты родилась? — спрашивал Джастин. 

Она не знала. 

— Кто ты по профессии? 

И этого она не знала. 

— Почему ты вышла замуж за Джона? 

— Где вы с Джоном провели медовый месяц? 

Джастин тяжело вздохнул, и Анна забеспокоилась. Освободители могут решить, что она не заслуживает той огромной чести, которой они собирались ее удостоить. 

— Анна, у нас мало времени, — сказал он. — Я просто расскажу тебе все, что нам известно, а ты это запомнишь. Быть может, тебе удастся связать эти факты с образами, имеющимися в твоем сознании. 

— Я все сделаю, — ответила Анна, и он слегка улыбнулся ей. 

— Помимо этого, мы попробуем еще одно средство. Приведем сюда того, кого ты знала, кто может подтолкнуть тебя. Вы скоро встретитесь. 

Гален скользил по вентиляционной системе Вавилона 5, заставляя энергию, бушевавшую внутри него, замедлить свой бег, температуру понизиться, а бешено стучащее сердце — успокоиться. Два упражнения на сосредоточение, выполняемые одновременно, помогали ему не думать ни о чем постороннем, на это просто не оставалось концентрации. Ему следует покинуть станцию. 

Гален вошел в базу данных рубки Вавилона 5 и ввел новое время отлета для своего корабля. Он улетит через час. Больше он не может гоняться за Морденом. Он упустил возможность, теперь Тени готовы к его появлению. Он должен отправиться на За'ха'дум, даже зная, что система обороны планеты наверняка убьет его. Должен, больше не отвлекаясь, заняться выполнением оставшейся части задания Круга. Потому что, не будь у него задания, он сам уже превратился бы в хаос. 

Но, первым делом, он должен донести имеющуюся у него информацию до Джона Шеридана. 

Гален связался с зондом, укрепленным на щеке Джона, и увидел, что капитан, наконец, остался один. Джон сидел на кушетке в своем кабинете, свет настольной лампы, единственного источника света в комнате, падал на кучу отчетов, рассыпанных у него на коленях. Руки капитана безвольно свешивались вдоль тела. В тишине раздавался лишь звук ровного дыхания. Джон спал. 

Хорошо отдохнув, утром Джон, вероятно, сам разгадает стратегию Теней. Но Гален не был уверен в том, дадут ли капитану отдохнуть этой ночью, или, как это уже много раз случалось, что–нибудь вдруг случится, и ему придется всю ночь работать. Галену очень хотелось подсказать Джону, что задумал противник: если, улетев с Вавилона 5, он направится навстречу своей смерти, то напоследок он даст союзу хотя бы этот небольшой шанс одержать победу над Тенями. 

Гален подключился к камерам, установленным в прилегающих к кабинету коридорах. Там было пустынно. Час ночи по времени станции. Связавшись с зондом, Гален обнаружил Майкла в Трущобах, тот продолжал искать доктора. Отлично. 

Гален остановился. В нескольких футах впереди была отдушина, ведущая в подсобное помещение, которое находилось поблизости от кабинета Джона. Гален несколько раз подряд визуализировал нужное уравнение: в отдушину полетело несколько под завязку заполненных энергией огненных шаров. Шарам потребовалось всего несколько секунд, чтобы прожечь дыру. Гален проник в подсобку, окружил себя иллюзией в полный рост. У него не было времени на то, чтобы завоевывать доверие Джона, объяснять капитану ситуацию и рассказывать, откуда он все это узнал. Он просто заронит в сознание Джона идею и исчезнет. 

Тени не станут преследовать его здесь. Им известно, куда он собрался. Он понятия не имеет, как преодолеть систему обороны За'ха'дума, и поэтому они легко смогут разделаться с ним там, у Предела, не привлекая лишнего внимания. 

Гален вспомнил о Коше. Что ж, если тот действительно живет внутри Джона, остается надеяться на то, что ворлонец не станет ему мешать. 

Коридор около кабинета был пуст. Гален вышел из подсобки в просторную комнату. В тусклом свете лампы виднелось прямоугольное окно, за которым можно было разглядеть обширные Сады станции, на время условной ночи погруженные в темноту. Свет единственной включенной лампы падал на Джона. Он сидел на кушетке, слегка наклонив голову и приоткрыв рот. Во сне капитан казался юношей, слишком молодым для того, чтобы взваливать на себя ту огромную ответственность, которая сейчас лежала на нем. 

Гален задумался, какую ловушку Тени придумали для Джона, в чем заключался их план. Если капитан погибнет, союз развалится. Больше никому не под силу объединить столько различных рас, различных государств. Как бы ему хотелось и дальше помогать Джону... Но Гален знал, что не сможет этого сделать. 

Он вытащил из кармана липучку, содержащую дозу транквилизатора, подошел к Джону, слегка прижал липучку к его щеке. Гален приготовил дозу слабого успокаивающего средства на тонкой пластинке диаметром в дюйм. Средство будет действовать в течение трех секунд, и за это время он должен успеть поговорить с Джоном. Обычно Гален создавал такие пластинки, чтобы жертва не могла их снять. Но сейчас он не собирался оставлять за собой никаких следов. 

Гален снял липучку, убрал в карман, сел рядом с Джоном и поднял руку, готовясь разбудить капитана. 

— Ты несешь Теней внутри себя, — произнес, как сначала показалось Галену, Джон, но это был не его голос, да и губы его не шелохнулись. Джон продолжал спать: его голова все так же свешивалась набок, дыхание оставалось спокойным, размеренным. 

Однажды он уже слышал этот шепот: каждое слово несло с собой странное эхо, будто это было не одно слово, а много слов, не одно значение, а несколько. 

— Это место не для тебя, — продолжал голос. — Улетай немедленно. 

Слова проникали непосредственно в его мозг, но Гален не заметил никаких признаков того, что кто–то пытался вторгнуться в его разум. Он без помех продолжал выполнять свои упражнения. 

Гален тихо, чтобы не разбудить Джона, спросил: 

— Кто ты? 

— Ты должен отправиться на За'ха'дум и остановить двоих, подобных тебе. От них распространяется великая тьма. Подобное можно одолеть только подобным. 

— Ты ворлонец? Кош? 

— Ты мог уничтожить меня, но не сделал этого. Мы встретились во тьме, и ты выдержал мое испытание. 

Должно быть, в системе Тенотка ему повстречался именно Кош. 

— Что за тьма... 

— Не говори никому. Заручись помощью моего преемника, Улкеша. Но не позволяй ему зондировать твой разум. 

— Он поможет мне преодолеть систему обороны За'ха'дума? 

— Если ты пройдешь его испытание, он не убьет тебя во время твоей попытки проникнуть в логово врага. 

— А Око? Если ворлонцы меня не убьют, то это сделают Тени. 

— Да. 

— Как я смогу... 

Джон зашевелился, открыл глаза. 

— Майкл? В чем дело? — он выпрямился. — Тени опять напали? 

Гален придал себе облик Майкла и заговорил в стиле шефа службы безопасности. 

— Нет–нет, — ответил он. — Ничего подобного. Прости, что разбудил. Я просто хотел сообщить тебе последние новости о Стивене. Меня кое–что беспокоит. Ты знаешь, что я пытался отследить перемещения дока. Я до сих пор не нашел его, но, из того, что я слышал, похоже, он прошел самую тяжелую стадию ломки. Кажется, он почти пришел в норму. Поэтому искать его теперь сложнее. 

Джон провел рукой по лицу. 

— Э... то, чем он занимается... Ты знаешь, он заявил, что бродяжничает. 

— Да. 

— Кажется, он бродяжничает и в прямом и в переносном смысле. Он, похоже, бродит вокруг нескольких секторов в Трущобах, но не заходит туда, — Гален поднял указательный палец, сопровождая свои слова круговым движением. — Он побывал и выше них, и ниже, но, по каким–то причинам, он не хочет заходить в эти, центральные, секторы. 

Джон, сонно кивая, следил за движением пальца Галена. 

Гален повернулся, будто собираясь взять что–то с кушетки за спиной, создал иллюзию электронного блокнота у себя в руке. На экране возникло изображение множества точек, образовавших сферу. Протянул блокнот Джону. 

— Каждая точка — это место, где видели Стивена. Видишь, они располагаются по кругу, в центр он не заходил ни разу. 

Гален снова провел рукой перед экраном, указывая на местоположение точек. 

— Прости, я толком не проснулся. Ты говоришь, Стивен почему–то избегает этого района? 

— Я думаю, он готовит себя к тому, чтобы войти туда. Думаю, он войдет туда скоро, очень скоро. А когда он сделает это, мне кажется, нам лучше бы оказаться там, встретить его. Там живет множество невинных существ. 

Джон потряс головой: 

— Ты ведь не считаешь Стивена опасным? 

Гален убрал блокнот. 

— Нет. Я просто чувствую, что вот–вот произойдет что–то значительное. Действительно значительное. 

На лице Джона обозначились морщины, он был явно обеспокоен. 

— Я тоже. 

Гален встал. Он заронил в подсознание Джона идею. Теперь Джон свяжет концы с концами, и битве быть. А что до него самого, то творить благо — не его конек. 

— Я лучше пойду. А тебе лучше лечь спать. 

— Спасибо за новости. 

Джон начал медленно собирать разбросанные отчеты, несколько раз моргнул, чтобы глаза не закрылись. 

— Есть новости о техномаге, напавшем на Лондо? 

— Нет. Я приставил к Лондо пару ребят, хотя он об этом не знает. Посол чертовски нелепо вырядился и в таком виде тихо смылся в Трущобы. Но от техномага так просто не отделаться. 

— Где бы он ни был, надеюсь, он улетит до того, как нам придется арестовать его или чего похуже. 

Гален кивнул и пошел к выходу из кабинета. 

— Как плохо, что на нашей стороне нет парочки техномагов. 

Гален остановился, повернулся к Джону: 

— Да. Плохо. 

Гален, переключаясь с одной камеры службы безопасности на другую, наблюдал за тем, как лже–Кош вышел из дока, в котором стоял его корабль, и заскользил почти пустыми коридорами станции к своей резиденции. На Вавилоне 5 ворлонцы, как и Тени, скрывали свое истинное обличье. На этом ворлонце был темный скафандр: черный, с вкраплениями красного и синего цветов. На „голове” — удлиненный, гладкий шлем, на котором сиял красным огнем единственный „глаз”. При движении одеяние ворлонца лишь слегка колыхалось. 

Гален читал противоречивые свидетельства, касающиеся истинного облика ворлонцев. Источники, заслуживающие наибольшего доверия, говорили о них как существах из света. Другие в восторженных тонах описывали богоподобный вид ворлонцев: образ, который ворлонцы использовали для того, чтобы вызывать слепую веру и беспрекословное повиновение у младших рас. 

Гален знал, что этот лже–Кош был жестоким и непреклонным. Улкеш не предложил никакой помощи союзу Джона Шеридана, зато с самого первого дня пребывания на Вавилоне 5 терроризировал свою помощницу. Улкеш не захочет помогать Галену. Ворлонцы всегда презирали техномагов, и у них были на то причины. Маги — творения Теней, порождение древнего врага. Более того, что общего у существа из света с порождением тьмы? Кош предложил ему помощь, значит, Кош был исключением из правил. Но Улкеш был его единственным шансом попасть на За'ха'дум, без его помощи Галену не удастся сделать то, что он должен сделать. 

Когда Джон потребовал от Коша, чтобы ворлонцы помогли ему в войне, Кош в гневе атаковал капитана. Но он нанес удар, желая лишь напугать, а не убить. Гален не знал, будет ли Улкеш столь же сдержанным. Но он не собирался вступать в бой с ворлонцем. От Улкеша ему нужны лишь гарантии того, что ворлонцы не станут мешать ему. Потом он уйдет. 

Если же Улкеш откажется, он все равно полетит. У него нет выбора. И, если ворлонцы не вздумают гоняться за ним у Предела, он не станет сражаться с ними. 

Гален мысленно добавил к первому упражнению на сосредоточение — выстраиванию прогрессии — еще одно. Он должен поддерживать высокий уровень ментальной дисциплины, чтобы сразу заметить любую попытку телепатического воздействия со стороны Улкеша. Он знал о ворлонцах совсем мало, но был убежден в том, что они являются очень сильными телепатами, намного сильнее Банни и ей подобных. Но Кош, кажется, верил в то, что он, Гален, способен остановить Улкеша. Он должен быть готов реагировать мгновенно. Он не выдаст местоположения тайного убежища магов. 

Улкеш приближался. Кроме него поблизости никого не было. 

Гален вышел из коридора, перпендикулярного тому, по которому скользил ворлонец, преградил Улкешу дорогу. 

Облаченная в скафандр фигура остановилась в нескольких футах от него, гладкая голова наклонилась в сторону Галена, фиксируя на нем красный глаз. Раздался шепот, от звука которого волнами расходилось эхо. 

— От тебя смердит Тенями. 

— Я — друг Коша, — ответил Гален. 

— Мы все — Кош, — заявил Улкеш. 

— Значит, я друг вас всех. 

— Нет, — ответил Улкеш. 

— Я встречался с Кошем в прошлом году. Он сказал, что поможет мне сражаться с Тенями. Что позволит мне добраться до За'ха'дума и расскажет, как преодолеть его систему обороны. А сейчас, когда я вернулся за информацией, его место заняли вы. Вы дадите мне то, что он обещал? 

— Нет, — ответил Улкеш. 

— Вы защищаете Теней? 

— Нет, — ответил Улкеш. 

— Тогда почему бы вам не помочь мне? 

— Ты не можешь сражаться с самим собой. 

Гален вздохнул. Возможно, между ним и Тенями не было никакой разницы. И он, и Тени жаждали хаоса и смерти. Но, если его задание состояло в том, чтобы сразиться с самим собой, Гален чувствовал себя готовым к этому. Ведь последние два года он только этим и занимался. 

— Только подобный может сражаться с себе подобными, — ответил он. 

Улкеш покачал головой, еще пристальнее взглянул на него красным глазом. 

— Когда ты сражаешься, ураган ширится. 

— Я хочу лишь одного: найти двоих, подобных мне, которые служат Теням, и убить их. Они на За'ха'думе. Если мы уничтожим друг друга, разве это не пойдет на пользу порядку? 

— Где все остальные? 

— Они мертвы. Их убили Тени. 

— Ложь. 

Гален быстро проверил свой разум. Но ничего не отвлекало его от выполнения упражнений, не возникло никакого ощущения вторжения в его разум. Как же Улкеш узнал об этом? 

— Вы — омерзительная гадость, — Улкеш проскользнул мимо него, двинулся дальше по коридору. 

Гален понял, что его словами ворлонца не убедить. Улкеш не сомневался в своем всезнании, и Гален должен убедить его в обратном. Визуализировал нужное уравнение, создал иллюзию самого себя. Сам незаметно отступил в перпендикулярный коридор и установил связь с камерами службы безопасности, чтобы понаблюдать за тем, что произойдет дальше. Аналогично тому, как он составлял сообщения, Гален написал текст для иллюзии. Иллюзия заговорила. 

— Разве не будет благом, если я уничтожу два самых сильных орудия Теней? 

Улкеш развернулся лицом к иллюзии: 

— Благо не может исходить от тебя. 

— Разве воля Коша ничего не значит? Вы уверены в том, что и из его желаний не может выйти ничего хорошего? 

Красный глаз за какую–то пару секунд превратился в сверкающий круг, потом вдруг ярко вспыхнул. За вспышкой последовал энергетический разряд. Разряд пронзил иллюзию, ударил в стену коридора. 

Гален убрал иллюзию, вышел из перпендикулярного коридора в главный. 

— Мы в состоянии удивлять тебя, — сказал он. 

Взгляд красного глаза Улкеша метнулся в его сторону, задержался на нем. Потом ворлонец развернулся и заскользил прочь. 

Джастин с Анной сидели на жестких стульях друг напротив друга за столом, на котором был накрыт обед на двоих. Посреди стола горела свеча. Джастин объяснил, что она стоит в качестве украшения. А есть, по земным обычаям, полагалось с помощью маленьких инструментов. Анна осторожно манипулировала ими. 

С одной стороны у стола стояли, наблюдая за происходящим, трое освободителей. 

— Анна, — произнес Джастин, изображая Джона Шеридана, — пожалуйста, расскажи, что случилось с тобой на За'ха'думе? Почему было объявлено о том, что ваш корабль уничтожен? Почему за все это время ты ни разу со мной не связалась? 

Анна осторожно отпила чаю из своей чашки. Это была далеко не первая их тренировка. Она знала, что следует говорить. Ей были известны факты из жизни той женщины–археолога, и она смогла связать некоторые факты с образами, сохранившимися в ее разуме. Трудность заключалась в том, чтобы произносить нужные фразы в точности так, как хотел Джастин. Слова следовало сопровождать определенными жестами, изменять тон голоса, периодически менять направление взгляда и выражение лица. Подобный метод связи казался чрезмерно сложным. 

Анна поставила чашку на стол. 

— Понимаю, что есть очень многое, чего ты не знаешь. Что многого не понимаешь. Я здесь, чтобы исправить это, — она взяла его морщинистую руку, взглянула ему в глаза и улыбнулась. Улыбка вызвала деформацию кожи лица, по эластичности намного уступавшей коже машины. К тому же, напряжение лицевых мускулов вызывало у нее странное ощущение. 

Джастин покачал головой: 

— Твоя улыбка, Анна, до сих пор мне не нравится. И смотреть на Джона ты должна так, будто любишь его. 

Анна не понимала, какое значение вкладывали в слово „любовь” люди, ведь они жили такой жалкой жизнью. Но Джастин все больше расстраивался, пытаясь объяснить ей это. 

— Попытайся думать о чем–то приятном. Вдруг это поможет. 

Анна представила себе, как она будет управлять Оком: координировать, синхронизировать, наносить удары, и какие чувства будет испытывать при этом. Ее лицо изменило выражение. 

— Отлично, Анна. То, что нужно. Именно так ты должна смотреть на Джона. 

Она продолжила: 

— Разве ты не хочешь узнать, что происходит? Что происходит на самом деле? Я могу рассказать. Все, что нужно будет сделать, — полететь со мной. 

— Куда? 

— Как куда? На За'ха'дум. 

Джастин попытался вырвать руку, но Анна сильнее сжала свою. Ведь он говорил, если она коснется Джона, она станет контролировать его. 

— Нет, нет, Анна. Когда Джон попытается вырвать руку, ты должна будешь отпустить ее. Ты не можешь силой заставить его делать то, что ты хочешь. Ты должна убедить его. 

Анна выпустила руку Джастина, разочарованная тем слабым, а вдобавок не прямым, методом контроля, которому он ее учил. Все это было неестественным. Она заставила себя улыбнуться: 

— Я могу гарантировать твою безопасность. Они стремятся встретиться с тобой. Просто приглашение прийти и познакомиться с их точкой зрения. Больше ничего. 

— Я должен знать, что они с тобой сделали, — продолжал Джастин, — чем ты там занималась на протяжении всех этих лет. Сначала расскажи мне об этом. Что случилось с „Икаром”? 

— Я думала, что мы отправились изучать руины древней цивилизации. Но, когда мы сели на планету, оказалось, что эта цивилизация вовсе не мертва. Мы обнаружили высокоразвитую расу. Они оказались вполне доступными. 

Это были освободители, подумала Анна, перевела взгляд на сверкающие точечки их глаз. Но ей не нравилось слово „доступные”. Освободители были мудрыми, сияющими, загадочными и внушающими ужас. 

Анна снова посмотрела на Джастина: 

— На „Икаре” произошла авария. Команда погибла, система связи была полностью разрушена. 

— Анна, вспомни, о чем мы говорили. Когда ты рассказываешь о катастрофе, ты должна выглядеть печальной. Именно такой реакции Джон будет ждать от своей жены. 

Хотя Анне были известны некоторые факты из жизни той женщины–археолога, она ничего не знала об ее мыслях и чувствах. Анна и представить себе не могла, чего она желала, о чем мечтала. С ее слабым телом, бледным, поверхностным восприятием, с этой своей экспедицией, катастрофой, она никогда не могла по–настоящему наслаждаться жизнью. Она никогда не плясала среди облаков в ночном небе. Она никогда не пела ораторию кровопролитию, продвигающему эволюцию. 

Анна изобразила на лице нужное выражение, попыталась еще раз: 

— На „Икаре” произошла авария. Команда погибла... 

— Давай, попробуем что–нибудь еще. Люди, когда печалятся, иногда отворачиваются, чтобы скрыть эмоции. Почему бы тебе так не сделать? Начни рассказ, а потом замолчи на полуслове и отвернись. И дальше говори медленнее. 

Сначала Джастин говорил ей, что ее лицо должно выражать печаль. А теперь говорит, что она должна прятать лицо. 

У нее возник вопрос: 

— Почему бы мне просто не сказать Джону правду? Что освободители раскрыли мой потенциал и присоединили к машине? 

Сказав это, Анна даже заволновалась, так ей понравилась сама идея. Она сможет описать Джону то, что с ней произошло, гораздо лучше, чем гибель каких–то людишек. 

— Я смогу рассказать ему об истинном величии освободителей, объяснить радость, которую испытывала, когда была соединена с машиной, описать красоту машины, широкий размах ее крыльев, надвигающихся из тьмы Вселенной.... 

— Нет, Анна. Ничего этого Джон знать не должен, — Джастин помолчал, затем продолжил. — Чем больше он узнает о наших кораблях, тем больше твоих сестер сможет уничтожить. Попробуй рассказать еще раз все, как мы с тобой обсудили. 

Анна медленно заговорила: 

— На „Икаре” произошла авария, — она замолчала и отвернулась. — Команда погибла, система связи была разрушена. Те из нас, кто выжил, не могли сообщить на Землю, что произошло. Да даже если бы могли... Инопланетяне только что вышли из анабиоза. Они были уязвимы. Они не могли рисковать, позволив чужакам узнать о них. Поэтому они предложили сделку: в обмен на наше молчание, они разрешили нам изучать их технологии. 

Вошел один из техников, и Джастин встал, опираясь на трость. 

— Анна, позволь представить тебе посла Минбара Деленн. 

Анна встала, обошла вокруг стола, протянула руку. Все, как учили. 

— Здравствуйте. Я — Анна Шеридан. Жена Джона. 

Техник, молча кивнув, пожал ее руку. 

Джастин говорил ей, что в деле установления контроля над Джоном Деленн будет самым главным ее противником. Джон был близок к тому, чтобы объявить Деленн своей новой женой. Минбарка отчасти уже управляла им. Анна должна, не убивая Деленн, разрушить эту связь, лишить ее возможности контролировать Джона. Для этого ей следовало заставить Джона усомниться в Деленн, убедить, что любит его гораздо сильнее минбарки. Анна должна вести себя, как его жена — единственная женщина, обладающая властью над ним, точно так же, как она, впоследствии, будет вести себя, когда займет место в центре Ока и станет управлять этой восхитительной машиной. 

— Мне нужно поговорить с Деленн, — сказал Джастин. 

Анна заставила свой голос прозвучать откровенно неодобрительно: 

— Мы провели порознь пять лет, и теперь не можем даже поужинать вместе? Пусть она уйдет. Ты сможешь поговорить с ней позднее. Нам нужно побыть наедине. 

— Ты права. Деленн, мы поговорим позже, — сказал Джастин, и толстые пальцы техника нервно затряслись. Потом он вышел. 

Анна подошла к Джастину, провела рукой по его щеке. 

— Ты говорил, Деленн и Кош сказали тебе, что я погибла. Деленн раз за разом лгала тебе. У нее были на то причины. Эгоистичные причины. Настало время узнать правду. 

Джастин кивнул, отступил на шаг: 

— Хорошо, Анна. 

— Намного проще было бы убить ее. 

— Но в этом случае Джон возненавидит тебя, и не полетит с тобой на За'ха'дум. 

— Ты говорил, что он любит меня. 

— Его чувства могут измениться. Он любит и Деленн. 

То, что Деленн обладала столь большой властью над ним, разозлило Анну. Женщина–археолог была женой Джона. Деленн там места не было. Анна исподволь вернет себе контроль над Джоном, внушив ему, что она во всем превосходит Деленн. Именно так они с сестрами убеждали правителей планет присоединиться к силам хаоса, барражируя над их крупнейшими городами. 

Ей не терпелось встретиться со столь могущественной, ключевой фигурой — ее мужем. Он избранный. Ему удастся с помощью освободителей раскрыть свой потенциал так же, как это уже произошло с ней. С ее помощью он познает радость хаоса. А потом она получит то, что хочет. 

Джастин сел: 

— С каждым разом у тебя получается все лучше. Пойдем дальше. У нас еще много работы, а времени совсем мало. Скоро тебе предстоит отправиться на Вавилон 5. 

Анна улыбнулась и села. 

Вновь приняв облик Гая Филлипса, Гален вошел в таможенную зону с саквояжем в руке. У таможни стоял сам Майкл Гарибальди, который, заметив его, отвлекся от разговора с подчиненными. 

Гален предпочел бы избежать встречи с шефом службы безопасности. Майкл и так относился к нему с подозрением, а после безрассудной выходки Олвина эти подозрения еще больше усилились. Без сомнения, именно Гален был причиной того, что шеф околачивался возле таможни в столь поздний час. 

До установленного времени отлета корабля Галена — двух часов пополуночи — оставалось всего десять минут, и он не мог позволить себе задерживаться на таможне. Его тело было измотано, и он изо всех сил концентрировался на выполнении своих упражнений, ровный ритм которых успокаивал разум. Гален старался думать лишь об одном: о необходимости как можно быстрее подняться на борт корабля и улететь отсюда. 

Он вручил Майклу личную карточку. 

— Мистер Филлипс, — произнес Майкл, — что–то вы быстро улетаете. Вам улыбнулась удача, подвернулось срочное, выгодное дело? 

— Боюсь, это не так. 

— Сожалею. Вам уже лучше? 

— Да, благодарю. 

Майкл до сих пор не опустил его карты в прорезь сканера. 

— Этот мистер Алекто, кажется, испытывает странную, острую неприязнь к одному человеку. Обвинить человека в бомбардировке Нарна. Вы не в курсе, с чего ему взбрела в голову такая идея? 

Оба, и Майкл, и Гален, прекрасно знали ответ на этот вопрос, но ни один из них не собирался этого признавать. Гален обвел взглядом таможенную зону: в столь поздний час здесь никого не было, лишь развешанные по стенам зала экраны то и дело вспыхивали, отображая вновь поступившую информацию. 

— Томасу Алекто лучше всех известна ситуация на Нарне. Я даже не пытаюсь разобраться в этом. Это — не мое дело, — Гален повернулся к Майклу. — Благодарю вас за то, что помогли Томасу выпутаться из неприятностей. Он неплохой человек, но часто совершает необдуманные поступки. 

Гален замялся, но потом решил воспользоваться неожиданно подвернувшейся возможностью. Он пристально взглянул Майклу в глаза: 

— Я часто говорил ему, что настали опасные времена, и не стоит наживать врагов, если не вы готовы отразить их нападение. 

Майкл поджав губы, внимательно рассматривал Галена: 

— Не мог бы дать более удачного совета, — вдруг его внимание привлекло что–то на противоположной стороне таможенной зоны. — Смотрите, друг мистера Алекто явился. 

Морден шел в их сторону, держа в обеих руках по кейсу. Должно быть, Морден изменил время отлета так, чтобы оно совпало со временем отлета Галена, а он сам был слишком занят, и не заметил этого. На лицо Майкла вернулась улыбка, показывая, что он ничуть не удивлен происшедшим. Гарибальди явился сюда именно за тем, чтобы присутствовать при их встрече. 

Гален задействовал сенсоры, просканировал все частоты. Мордена сопровождали две новые Тени. 

— Если не ошибаюсь, мистер Филлипс? — ровным, внушающим смутную угрозу тоном, произнес Морден, опустив на пол кейсы. 

— Рановато вы улетаете, — заметил Гален. 

— Да, случилось нечто неожиданное, — Морден сложил руки перед собой. Под влиянием Теней к нему в полной мере вернулись убедительность и энергия. Не осталось никаких следов от того человека, с которым Галену ненадолго удалось установить контакт. 

— Надеюсь, ваши планы, касающиеся подружки, от этого не пострадают, — сказал Гален. — Думаю, ваши подарки придутся ей по вкусу. 

Морден пристально смотрел на Галена: 

— Какое чуткое замечание с вашей стороны. Пожалуйста, передайте своему другу, что я надеюсь вскоре с ним встретиться. 

— Мне известно, что он желает того же. 

— С вами, Гай, я тоже надеюсь вскоре свидеться, — Морден улыбнулся, обнажив ряд ровных, белоснежных зубов. Но эта улыбка была не та, что прежде: более резкая, напряженная, она просто дышала злобой. Гален понял, что видит злобу Теней, переданную через Мордена. 

— Мистер Гарибальди, — Морден протянул личную карточку, и Майкл мгновение рассматривал ее. 

— Сколько раз мы уже прощались с вами, но вы продолжаете возвращаться, как скверный обед. 

— Надеюсь, дорогой обед, пусть даже скверный. 

Майкл взял карту, опустил ее в прорезь сканера, и вернул Мордену. Гален отошел на шаг в сторону, и Морден поднял кейсы и прошел таможню, Тени последовали за ним. 

Майкл беспокойно смотрел ему вслед. Наконец он пропустил карту Галена через сканер. Возвращая ее, Майкл задержал карту в своей руке, заставляя Галена взглянуть ему в глаза: 

— Думаю, именно вам сейчас следует быть осторожным. 

— Ошибаетесь. Вам. И вашему капитану. Присматривайте за ним. 

Майкл поджал губы, Гален забрал карту и пошел по коридору. 

Теперь он отправится на За'ха'дум.