Пальто Галена парашютом развевалось позади него в холодном ночном воздухе. Темное небо перечеркивали лучи света, во тьме рядом с собой Гален видел падающего Блейлока. В тот миг, когда они прыгнули, Гален не мог точно сказать, где верх, а где низ. Потом он понял, что „низ”, это то, куда они падают, и если их падение вскоре не остановится, на пути у них окажется поверхность планеты. У Блейлока энергии не осталось, она вся уходила на поддержание щита. 

Гален создал под ними обоими платформу, и они рухнули на нее. Блейлок захрипел. 

— Простите, — сказал Гален. 

Над ними красными и желтыми пятнами расцветали плазменные заряды. Щит Блейлока держался, но ему не хватало энергии. Блейлок был измотан. Окно над ними каким–то образом открыли, и дракхи вели огонь оттуда. 

Уравнение движения. Гален послал платформу вниз, подальше от окна. Он должен спасти себя и Блейлока. При очередной вспышке красного света Гален разглядел лицо Блейлока: напряженная линия губ, зажмуренные от усилий глаза. Гален привстал на колени и повел платформу, то и дело меняя направление и высоту, прочь от света. Она нырнула в спасительную тьму, скрывавшую большой участок земли у подножия Сити–центра с тыльной стороны здания. Должно быть, то место, где стояло снесенное ныне здание. Там, казалось, никого не было. 

Потом тьма шевельнулась, на фоне неба показался поднимающийся паукообразный силуэт. С высоты Гален не заметил его. Из передней части корабля вырвался красный луч, ударил в землю, вырыв в ней траншею. 

Луч исчез, и некоторое время Гален слышал лишь свист ветра в ушах. Потом, пронзительно взвизгнув, огромный корабль совершил резкий разворот и понесся прямо на них. 

Его не остановить огненным шаром. Ни один щит не защитит от него. И не было времени от него уклониться. 

Гален принял решение в одну секунду, но ему она показалась вечностью. Когда Элизар напал на них, он сдержался. Он подчинился приказу Круга. Он думал, что сможет спасти Изабель, пожертвовав собой. Но вместо этого она защитила его и погибла. 

Сейчас Блейлок защищал его, но эта защита здесь не поможет. Еще секунда — и они будут мертвы. Предупреждение Элрику отправлено не будет, и его вместе с другими магами его группы убьют. 

А Вселенной не будет до всего этого дела. 

Ярость вспыхнула в нем, ярость на Элизара и Теней, на себя самого, на Бога. 

Элрик сказал ему, что заклинание уничтожения — это бремя, которое ему предстоит нести всю жизнь: бремя могущества, которое нельзя использовать. Но он не мог нести это бремя. И не сможет. 

Он сдержался и потерял Изабель. Морден спросил его, сможет ли он жить, приняв решение, которое принял, и теперь Гален знал ответ — не сможет. 

Они с Блейлоком оба могут погибнуть, эта планета Теней может разрушиться, вся эта Вселенная хаоса и смерти может быть поглощена гигантской, разрушительной волной. Но он больше не может просто стоять и ничего не делать. 

Он не переживет еще одной потери. 

В носовой части громадного силуэта, состоящего из мерцающей тьмы, возникла красная точка, ее свечение становилось все более интенсивным. Корабль готовился открыть огонь. Гален закрыл глаза, визуализировал заклинание уничтожения. 

Энергия сгустилась вокруг него, обрушилась гигантской, ошеломляющей, удушающе–плотной волной. Потом энергия устремилась вперед. Отдача швырнула Галена назад, он рухнул, раскинув руки, на платформу. Одна его рука ударилась о твердую поверхность платформы, другая повисла в воздухе. Гален, задыхаясь, подтянул себя к центру платформы. Воздух казалось, был странно насыщен энергией. 

Ярко–красный глаз в носовой части корабля Теней начал темнеть. Энергия, посланная Галеном, собралась вокруг него в сферу. Саму сферу было трудно разглядеть. Ее диаметр составлял, вероятно, примерно пятнадцать футов, и она захватила лишь небольшой кусок носовой части корабля Теней, которая сейчас начала краснеть и темнеть. 

Паукообразный силуэт резко остановился, нависнув над ними. Что–то стало твориться со временем, оно, казалось, странно замедлилось и исказилось. Само пространство казалось текучим, изменчивым. Гален почувствовал, что его левое легкое разбухает в груди, будто стремясь вырваться оттуда. Несколько дюймов, разделявшие его и Блейлока, внезапно растянулись, превратились в футы, десятки футов. Блейлок повернулся к нему, его лоб странно вытянулся в высоту, покачиваясь, как будто утратил твердость. 

Черные паучьи лапы корабля Теней над ними пошли волнами. Гален задействовал сенсоры. Гигантская энергия и нестабильность сконцентрировались на сферической мембране. Гален больше не видел внутри сферы красный глаз, он видел лишь тьму. Внезапно сфера начала сжиматься, открыв глазам ровно срезанные, зазубренные края в том месте, где сфера вгрызлась в тело корабля. Область, захваченная сферой, поблекла, черный цвет сменился на серый. 

Если мембрана, как надеялся Гален, сохранит целостность, тогда кусок корабля, оказавшийся внутри сферы, просто исчезнет, сожмется в отдельную нестабильную вселенную, образовавшуюся в центре разрушения. Когда эта вновь образовавшаяся вселенная взорвется, сферический фрагмент корабля будет полностью уничтожен. 

Если мембрана не выдержит, то энергия может выплеснуться наружу подобно миниатюрному Большому Взрыву. Содержимое двух вселенных смешается между собой, и, если управляющие ими физические законы окажутся различными, то это может вызвать гигантскую цепную реакцию уничтожения. 

Сфера продолжала сжиматься, бледнеть. Сейчас она казалась бледно–серым пятном на фоне сияющего ночного неба. Энергия резко упала до почти нормального уровня, будто сама мембрана и тот кусок нашей вселенной, что оказался внутри нее, просто исчезли, прекратили свое существование. Течение времени внезапно снова стало нормальным, легкое Галена восстановило свой обычный объем. Гален судорожно вздохнул. 

Крошечная, бледная сфера поблекла совсем, и внезапно воздух расколол удар грома невероятной силы. В течение нескольких секунд после этого Гален ничего не мог слышать. Потом вязкая тишина сменилась пронзительным визгом. 

Корабль Теней подпрыгнул в воздухе, сферический участок его носовой части срезало, будто бритвой. Гален встал, с его чувствами снова стало происходить нечто странное. Он глядел вверх, на корабль и одновременно вниз, на самого себя. Гален чувствовал дезориентацию, его органы чувств были перегружены. 

Потом на него обрушилась боль, непереносимая боль оттого, что из его тела был выдран кусок. Часть машины была выдрана из него. Он не мог выполнять то, для чего был предназначен, не мог больше заставлять нейроны передавать сигналы в полной гармонии друг с другом, не мог синхронизировать очищение и циркуляцию. Ритм его системы сбился и никак не восстанавливался. 

Гален не мог понять, как это могло случиться. Но он, каким–то образом, установил связь с кораблем Теней. Он видел глазами корабля, чувствовал то, что чувствовал корабль. 

Ошеломляющая волна боли прокатилась по его рукам — гигантская машина выходила из строя. Его неуязвимое, не знающее усталости тело разрушалось. 

Паучьи лапы корабля над ним сморщивались, укорачивались. 

Теперь он кричал, и машина кричала внутри него. Машина разрушалась, умирала. Она камнем неслась к планете. Ноги Галена подогнулись, и он рухнул в изнеможении. Ударился о платформу, мельком успел увидеть тянущиеся к нему пальцы Блейлока, и провалился во тьму. 

Одна за другой, системы машины выходили из строя, ее визг стихал, но все яснее слышались чьи–то рыдания. Крик живого существа — женщины. Они чувствовали одну и ту же боль, они умирали одной смертью. Последняя дышащая на ладан система машины отключилась, и Гален почувствовал себя потерявшимся — ослепшим и оглохшим. 

Она искала способ связаться с машиной. Она и машина были единым целым. Она не могла жить без машины, это было невозможно. Все системы машины проходили сквозь нее, она была сердцем машины, она была мозгом машины. Кожа машины была ее кожей, плоть и кровь машины — ее плотью и кровью. Она была машиной. Каким–то образом они оказались отделенными друг от друга. Она должна найти способ соединиться с машиной. 

Машина была такой прекрасной, такой элегантной. У машины были потребности, и она исполняла их. Что ей делать, если у машины больше не было потребностей? Кем она будет без машины? 

В удушающей черноте она ощутила внутри своего тела еще одно, тело внутри машины. Только это тело еще жило. Но оно задыхалось, умирало. Оно было ее сердцем, центральным процессором машины. 

Человек, встроенный в сердце машины. 

Корабль рухнул на землю, и они закричали, будто их тела распадались на части, переворачивались, разрушались, разъединялись. Будто издалека Гален ощутил, как внезапно потяжелело его тело, ощущение, похожее на то, которое бывает в лифте, когда лифт тормозит перед тем, как остановиться. В следующую секунду расстояние между ним и его телом исчезло. Он тяжело рухнул на твердую поверхность, его обожгла боль. 

На мгновение Гален подумал, что потерял ее. Они оба теряли сознание, но связь между ними сохранялась еще долгую секунду. За эту секунду Гален попытался поискать сохранившиеся следы личности, которой когда–то была та женщина: кем она была до того, как ее сделали частью машины, до того, как ее жестко зациклили на подчинении, до того, как ее жизнью стали управлять микросхемы и программы. В последний миг перед тем, как они потеряли сознание, и связь между ними прервалась, Гален смог обнаружить только одно, оставшееся от той, кем она была раньше: имя. Анна Шеридан. 

Проверив, как чувствует себя Инг–Ради, Элрик оставил Гауэна заботиться о ней. Лечение Гауэна помогло: она нашла в себе силы, чтобы продержаться хотя бы еще немного. Она выглядела сейчас лучше, чем в последнее время, с того дня, как прибыла на станцию. Элрик попросил, чтобы она отдыхала до тех пор, пока не придет время выполнить финальную часть их плана. 

Теперь ему надо было поговорить с Олвином. Он как можно быстрее двинулся к наблюдательному посту магов: комнате, откуда они вели наблюдение и управляли слежением за различными частями станции. Обычно в комнате с плоскими серыми стенами было тихо, каждый маг занимался своим делом. Но сейчас, пролезая сквозь круглый, металлический люк, Элрик услышал высокие, пронзительные звуки голоса и визгливую мелодию. 

Нарнская опера. Дело рук Олвина. 

Действительно, находившиеся в комнате Карвин, Фед, Ак–Шана и еще несколько молодых магов окружили Олвина, который демонстрировал в воздухе изображение, передаваемое зондом, укрепленном на Вире. 

Лондо сидел перед компьютером, с ужасом наблюдая, как компьютерный демон Олвина пожирает его файлы и тратит попусту деньги. В помпезно обставленной каюте то вспыхивал, то гас свет, а завывания нарнской оперы были дополнительным источником раздражения и мучений. Лондо жаловался Виру на свою судьбу, в то время, как компьютер приятным женским голосом объявил, что Лондо отныне является владельцем пятисот тысяч акций корпорации „Светлячки”. Маги рассмеялись. 

Визгливое нарнийское сопрано сменилось пронзительным крещендо. Звук будто пронзил череп Элрика, вонзился ему прямо в мозг. 

— Олвин, мне нужно немедленно поговорить с тобой. 

Остальные маги быстро разошлись и вернулись к своим обязанностям. Улыбка сошла с лица Олвина, изображение в воздухе растворилось. 

Элрик провел Олвина в свою крошечную комнатку, где они смогут поговорить наедине. Просканировал комнату, проверяя, нет ли в ней зондов или записывающих устройств. Он превратился в параноика. Сканирование показало, что „жучков” в комнате нет. 

Вспыхнувший над головой резкий свет осветил седые волосы Олвина и углубил морщины на его щеках. Элрик чувствовал себя неловко. Он не привык просить кого–либо оказать ему услугу, а то, о чем он хотел попросить сейчас, вполне могло стоить жизни Олвину. Но у него не было выбора, ему некого больше просить. 

— Мне нужна твоя помощь, — заговорил Элрик, — в очень опасном деле. Я хочу попросить тебя отправиться вслед за Галеном. 

— Что случилось? 

— Морден угрожал ему. 

Мешки под глазами Олвина сморщились, его лицо напряглось. 

— Мордену известно, где он находится? 

— Я не уверен. Но я не хочу испытывать судьбу. 

— То, что ты хочешь, может оказаться на руку Мордену. 

— Вот почему операция должна быть тайной. 

Олвин замялся: 

— Были какие–нибудь сообщения от Блейлока и Галена? 

— Нет. 

Олвин подумал, вдруг они уже погибли. Но то, что они не выходили на связь, ничего не значило. Блейлок должен связаться с ними лишь в том случае, если ему станет известно, что всем магам грозит непосредственная опасность. Галену было запрещено посылать сообщения. Элрик отказывался даже думать об их возможной гибели. 

Олвин наклонил голову: 

— Если ты пошлешь кого–либо за Галеном, то нарушишь приказ Круга. Это совсем не похоже на тебя, Элрик. 

— Что, это оскорбляет твои чувства? 

— Наоборот, радует. 

— Именно поэтому я и прошу тебя. Я же говорил тебе, что не пожертвую им. 

— Но, разве мы с Карвин не нужны тебе здесь? Инг–Ради совсем плоха, и... у других проблемы со здоровьем... 

Конечно, Олвин имел в виду его самого. 

— Карвин нужна мне здесь. Без нее я не смогу выполнить задание. Но вы сможете встретиться в месте сбора, а потом улететь с ней, куда заблагорассудится. Я гарантирую, что Круг не будет мешать вам. 

На губах Олвина появилась легкая улыбка: 

— Но для того, чтобы я смог встретиться с ней в месте сбора, тебе придется открыть мне, где оно находится, и тем самым нарушить еще один приказ Круга. 

— Значит, я их нарушу, — ответил Элрик. 

Олвин возвел глаза к потолку и покачал головой: 

— Как я ждал этого дня, — его взгляд встретился со взглядом Элрика, и лицо Олвина снова стало серьезным. — Не хочу, чтобы с Галеном что–нибудь случилось. Ты же знаешь, что я люблю его. Но мне совсем не хочется оставлять Карвин. Я понимаю, что она нужна тебе для обработки Лондо... Но мне будет легче, если она будет рядом со мной. 

Элрик знал пять слов, сказав которые, он мог вынудить своего друга согласиться, и он с огромной неохотой произнес их: 

— Путешествие к Пределу — опасное предприятие. 

Олвин задумчиво потер рукой губы. Потом убрал руку: 

— Ты прав. Будет лучше, если она останется с тобой. Ты ведь присмотришь за ней? 

— Да. 

Они постояли в молчании, внимательно глядя друг на друга. Элрик знал, что Олвин думает о том, что будет с Карвин, если он не вернется. И в то же самое время он думал о давней дружбе с отцом Галена, которой Элрик никогда не понимал, и об ответственности за Галена, которую он чувствовал. 

— Не знаю, как ты справишься здесь без меня, — проговорил, наконец, Олвин. 

Услышав эти слова, Элрик почувствовал необыкновенное облегчение и благодарность Олвину. Если Галена можно спасти, то Олвин спасет его. 

— Будет трудно. 

— Не сомневаюсь. Мне придется сказать Карвин, куда я отправляюсь. Она сохранит тайну. 

— В ней я уверен. 

Олвин хлопнул его по плечу: 

— Не беспокойся. Я привезу Галена назад живым и здоровым. 

— Благодарю тебя, — ответил Элрик. — Я сделаю то же для Карвин. 

Рука Олвина сжала его плечо: 

— И для себя самого. Ты упрямый старый дурак вроде меня, и одному Богу известно, не устала ли Вселенная нас терпеть. 

Элрик обнял Олвина, чувствуя, что его одолевают необычайно сильные эмоции. 

— Отправляйся немедленно и лети как можно быстрее. 

— Так и сделаю. 

Элрик открыл дверь, и они разошлись в разные стороны. Олвин был хорошим другом, сейчас Элрик понял, что он был лучшим его другом. Жаль, что он больше никогда его не увидит. 

Пульсирующая боль в голове усилилась, но Элрик заставил себя двинуться дальше. Он должен убедиться, что следующий этап его плана выполняется. Он мог наблюдать из своей комнаты, но он и так слишком часто прибегал к этому. Он должен находиться вместе с остальными, убеждать их в том, что все в порядке. Поэтому Элрик вернулся на наблюдательный пост. 

К нему подошел Фед. В его нестриженой бороде можно было каким–то образом разглядеть прячущуюся улыбку: 

— Они до сих пор поглощены происходящим в каюте Лондо. 

Фед воспроизвел в воздухе перед Элриком картинку, передаваемую зондом, посаженным Виру на щеку. Тьму прорезал лишь тонкий луч фонарика. Пухлая рука Вира навела фонарь на углубление в стене. 

— Это смешно, — ныл Лондо, — при возникновении чрезвычайной ситуации, когда отрубается все электричество, и вы остаетесь к кромешной тьме, вам следует открыть крошечную панель в стене и нажать на почти невидимую кнопку для того, чтобы открыть дверь. Какой сумасшедший землянин изобрел эту систему? В другой ситуации мы бы уже были мертвы. 

Вир повернулся, посветил фонариком на Лондо, стоявшим сзади и наблюдавшим за ним сверху вниз. 

— Не говорите так. У нас и без того хватает проблем. 

Лондо помахал рукой перед его лицом: 

— Хватит светить мне в глаза, давай, работай дальше. 

Вир повернулся к нише в стене, а Лондо продолжил ныть: 

— Они что, считают, что мне больше нечем заняться, кроме как стоять здесь в темноте? Они думают, что могут безнаказанно пустить на ветер все мои деньги? Они думают, что мы здесь дрожим от страха, Вир, и ждем, пока их следующий демон не вылетит из вентиляционной отдушины и не напугает нас. Как же! Давайте, покажите мне лучшие образцы своего второсортного колдовства! Я жду! 

— Лондо! Так вы делу не поможете! 

Фед засмеялся. 

Лондо продолжал: 

— Они думают, что покорили нас своими трюками, как каких–нибудь дикарей! Они думают, что могут бродить здесь, и ни капли не уважать нас! 

— Я–то думал, что вы решили извиниться. 

Лондо на секунду замолчал, потом заговорил: 

— Но это не значит, что я буду от этого в восторге. 

Вспыхнул тусклый свет, и Вир продолжил изучать панель. На противоположной стене комнаты включился терминал системы связи, и на экране появилось сообщение. Лондо подошел к экрану. 

— Что это? — спросил Вир. — Вы же говорили, что связь не работает. 

Послание растворилось, экран погас. Луч фонаря Вира слабо освещал силуэт Лондо на фоне тьмы, царившей в каюте. 

— Она по–прежнему не работает, — ответил Лондо тихим, неуверенным голосом. 

— Это от... 

Темный силуэт Лондо повернулся к Виру: 

— Кончай задавать вопросы, возвращайся к работе. Мне нужно выбраться отсюда. Наши дела могут улучшиться. 

Вир повернулся к стене. Дверь открылась. 

— Наконец–то! — вскричал Лондо. 

Он прошел мимо Вира, хлопнул его по спине: 

— Хорошая работа. 

— Но, Лондо... 

Однако Лондо уже исчез в коридоре. 

Фед покивал головой, улыбнулся еще шире: 

— Элрик, вы — гений. Все произошло именно так, как вы предсказывали. Если бы я не знал, в чем дело, то подумал бы, что мозги этих ребят находятся под полным вашим контролем. 

Да, Элрик ждал, что Морден сам встрянет в конфликт между Лондо и магами, и ожидал, что Лондо примет помощь Мордена. Но назначенная встреча стала еще одним неизвестным в уравнении Элрика. Он не сможет подслушать разговор. В Садах, где Лондо с Морденом обычно встречались, не было камер службы безопасности. А Мордена будут сопровождать Тени. Они засекут любой зонд, так же, как и любого мага, рискнувшего подслушать разговор с близкого расстояния. Тени не должны даже заподозрить того, что Элрик знает об их связи с Лондо. Не должны заподозрить, что Элрик ждет именно того, что они собираются предложить Лондо. 

И, если Элрик ошибся, все, кто был ему дорог, умрут, а его отвлекающий маневр не удастся. 

Кровать была жесткой, как камень. Гален зашевелился в темноте комнаты, все его тело заныло. В ноге пульсировала боль. Гален сбросил пальто, которым был укрыт, ему было жарко. 

Он осторожно спустил ноги с кровати и с усилием сел. Вдохнул и почувствовал боль в левом боку. Гален обхватил рукой ребра, у него вдруг закружилась голова, и ему пришлось согнуться. С ним что–то было не так. Его левая штанина была распорота с внутренней стороны, открывая взгляду распухшую и бледную ногу. Гален попытался вспомнить, что же с ним произошло. 

Сити–центр, живое окно, корабль Теней. 

Где Блейлок?! 

Осторожно дыша, Гален просканировал окрестности в поисках источника магической энергии, но не обнаружил ни одного мага, кроме себя самого. Проверил время. Несколько секунд соображал. Он проспал больше тридцати часов. 

Должно быть, Блейлок принес его сюда. Значит, Блейлок спас его, иначе он погиб бы, упав на землю. Гален попытался вспомнить свои ощущения при падении и разобраться, что же с ним произошло. За секунду до удара о землю он почувствовал, что его тело внезапно потяжелело, будто он находился в тормозившем лифте. Блейлок создал под ним платформу, замедлив тем самым падение примерно на секунду, что смягчило удар. 

Гален просканировал себя. В левой лодыжке оказались сломанными обе кости: и большая берцовая, и малая. Три ребра с левой стороны срастались после перелома. Все его тело покрывали синяки и ссадины. Значит, Блейлоку удалось частично вылечить его травмы, его собственным органеллам пришлось бы трудиться на несколько дней дольше, чтобы добиться таких результатов. 

По плану, в случае обнаружения они должны были немедленно улетать. Но он до сих пор оставался на Тенотке 4. Гален был рад тому, что проснулся не на борту транспорта, уносящего его от Предела. У него еще был шанс найти Элизара. Если только Элизар был здесь. И теперь он знал, что может использовать заклинание уничтожения, что оно подействует только на тот объект, который он желал уничтожить. 

Циркуляция энергии биотека ускорилась в предвкушении. Но не настолько, чтобы Гален ощутил неодолимую жажду действовать. Он понимал, что со временем это ощущение вернется, но сейчас ему была предоставлена краткая передышка. Прошлой ночью он высвободил очень много энергии, спас Блейлока, смог нанести, хоть и небольшой, урон Теням. Подумав об этом, он почувствовал некоторое удовлетворение. 

Но где же Блейлок? 

Дверь в спальню со скрежетом открылась, пропуская красный свет из соседней комнаты. Голоса. Кто–то говорил по–нарнски. Гален запустил программу–переводчик, перед его мысленным взором стали возникать слова. 

„Я обещала, что он безопасно покинет планету”. Гален узнал голос Г'Лил. Она злилась. „Мы легко сможем протащить его на борт. Какая тебе разница, если мы возьмем его с собой?” 

„Ты говоришь, что это легко, но его будут искать”. Голос капитана Ко'Вина. „Это риск. И нам за него не заплатят”. 

Обхватив одной рукой левый бок и опершись другой о кровать, Гален встал. Осознал, что кровать была сделала из искусственного камня — в отеле, где снимала номер Г'Лил, старались угодить причудам нарнов. Когда Гален встал, его левую ногу пронзила боль. Он перенес вес тела с нее на здоровую ногу, пошатнулся, теряя равновесие, перед его глазами замелькали темные пятна. Заметил, что у стены стоял пустой контейнер размером с гроб. 

„Что я с этого получу?”, спросил Ко'Вин. „Г'Лил, ты слишком увлеклась политикой, стала фанатиком”. 

Гален должен выяснить, что случилось с Блейлоком. Он заставил сломанную ногу сделать шаг вперед. Когда он перенес на нее вес тела, у него чуть искры из глаз не посыпались от боли. Он быстро перенес вес тела на здоровую ногу и, не успев подумать об этом, приказал себе сделать следующий шаг. Так, хромая, он поплелся к двери. 

Гален открыл дверь. Гостиная была отделана и обставлена в нарнском стиле, свет был красным. Ко'Вин и Г'Лил стояли в нескольких шагах друг от друга. Капитан протягивал к ней руки. Г'Лил, сжав кулаки, держала руки вдоль туловища. 

— Где Блейлок? 

Они повернулись в его сторону. Глаза Г'Лил расширились. 

— Тебе нельзя вставать. Твоя нога сломана. 

— Где... Блейлок? — повторил вопрос Гален. 

Г'Лил жестом приказала Ко'Вину выйти. 

„Мы быстро закончим”, сказала Г'Лил, захлопнув перед его носом дверь. Повернулась к Галену: 

— Давай, я помогу тебе вернуться в кровать. 

Гален ухватился за притолоку: 

— Нет, постой. Просто скажи мне, где он? 

— Блейлок — это тот маг, что был с тобой? 

Гален кивнул. 

— Он отправился за дополнительной информацией. 

— Куда? 

— Он не сказал. Но велел не ждать его. 

Гален прислонился пылающим лбом к прохладному дверному косяку, сделал несколько неглубоких вдохов. Почему Блейлок оставил его здесь? И куда он пошел? 

Мускулистая рука Г'Лил обняла его за плечи и потащила назад к кровати. Он сел, сгорбившись, обхватив рукой бок: 

— Расскажи мне обо всем, что случилось. 

Одновременно он связался с зондами и стал искать Блейлока, по очереди просматривая изображения, поступавшие с них всех. 

Г'Лил встала перед ним, скрестив руки: 

— Прошлой ночью около полуночи он пришел сюда с тобой. Сказал, что тебе нужна моя помощь. Я не знаю, что случилось, но выглядел ты очень скверно. Ты без конца говорил, все время упоминая какую–то женщину. 

Гален закрыл глаза: 

— Я не разговариваю во сне. 

— Значит, на этот раз тебе было что сказать. Ты без конца повторял что–то вроде: „женщина кричит” и „женщина в машине”. Блейлок заявил, что не понимает, о чем ты, но я почувствовала, что твои слова ему не понравились. Потом он вытащил кристалл и сказал, что займется твоим лечением. Мне показалось, что он просто сидел здесь. Но, когда он ушел, ты выглядел лучше и наконец–то замолчал. Он не завершил лечение полностью, сказав, что это могут засечь, или что–то в этом духе. Он объяснил, что твоя нога сломана в двух местах, и тебе нельзя на нее опираться. 

Потом он сказал, что ему нужно идти. Сказал, что должен вернуться до отлета „Кхаткхаты”, но, если он не вернется, я должна забрать тебя с собой и увезти с этой планеты. 

— Когда улетает ваш корабль? 

— Менее чем через два часа. Я бы уже протащила тебя на борт, если бы не этот ублюдок, Ко'Вин. Но не беспокойся. Я с ним разберусь. 

— Блейлок ничего не говорил о том, куда он собрался, или зачем? 

— Он оставил записку. 

— Записку? — Гален поднял голову. 

— Он попросил отдать ее тебе, если ты будешь сильно бушевать. 

Гален протянул руку. 

Г'Лил прошла к каменному столу, стоявшему у противоположной стены, вытащила из выдвижного ящика листок бумаги и вернулась обратно. Вручила листок Галену. 

— Ты ее читала? — спросил Гален. 

Г'Лил замялась, ей был явно неприятен этот вопрос. 

— Он заявил, что записку защищает заклинание. Если я ее прочту, то мне и моей семье будут грозить крупные неприятности. 

Гален закашлялся, от боли согнулся еще сильнее. Провел рукой над листком, будто уничтожая несуществующее заклинание, и развернул его. Записка была написана на языке Суума. 

Гален замер, уставившись на письмо. Элрик до сих пор не знает. Гален проспал столько времени и не предупредил его о том, что Тени планируют уничтожить „Зекхите”. Его мысли понеслись вскачь, он попытался вспомнить, что именно говорила Рабелна. „Зекхите” должен был отправиться с Вавилона 5 через тридцать шесть часов, значит, осталось еще шесть часов. Есть время предупредить Элрика. Спасти его. 

Гален заставил себя продолжить чтение, одновременно выискивая Блейлока, просматривая изображения с зондов. 

Записка была подписана руной, обозначавшей имя Блейлока. 

Гален не мог поверить в то, что Блейлок мертв. Он не поверит в это, пока не увидит тела. Если бы только он проснулся пораньше... Внезапно Гален понял, что Блейлок мог погрузить его в столь долгий сон, чтобы выиграть для себя время, сделать то, что было ему необходимо, не подвергая опасности Галена. Он, быть может, даже надеялся на то, что Гален не проснется до отлета „Кхаткхаты”. 

Гален просмотрел изображения со всех зондов и не нашел Блейлока. Он решил просмотреть все еще раз, более внимательно, и начал с изображения, передаваемого зондом, посаженным на Рабелну Дорну. Она шла по длинному тускло освещенному каменному тоннелю. Изображение периодически прерывалось статическими помехами. Тени. 

— В записке сказано, куда он пошел? — спросила Г'Лил. 

Гален покачал головой: 

— Был ли он тоже ранен? 

— Я не заметила. 

Какую информацию искал Блейлок? Г'Лил рассказала, что Блейлока расстроили произнесенные Галеном в бреду слова о корабле Теней. При уничтожении корабля Гален открыл, что в его центре было заключено живое существо, служившее в качестве главного процессора, управлявшего кораблем, поддерживавшего работу всех его систем. Они каким–то образом оказались связанными между собой. 

Гален не знал, была ли эта странная обратная связь эффектом от заклинания уничтожения, или она возникла из–за применения им заклинания прослушивания разговоров Теней. Он читал мысли Анны, чувствовал то, что чувствовала она. Казалось, она сама почти превратилась в машину, занятая лишь служением кораблю, соединенная с кораблем, будто корабль был частью ее самой. Технология Теней поработила ее. 

Неудивительно, что Блейлок расстроился. Личность, порабощенная технологией, — полная противоположность техномагам. Маги были хозяевами своего биотека, все их обучение было сосредоточено на том, чтобы научиться подчинять себе биотек. Только научившись контролю, они могли жить в соответствии с заповедями Кодекса, использовать биотек только ради блага. Блейлок верил в то, что совершенная дисциплина, совершенный контроль должны стать их целью, тропой к просвещению. Порабощение разумного существа технологией было для Блейлока богохульством. 

Анна, запертая внутри корабля, была еще одним свидетельством бесконечного зла Теней. И, что более важно, открывало тот факт, что Тени являлись противоположностью всему тому, во что верили техномаги. Теперь понятно, почему Тени так яростно преследовали их. Одним своим существованием техномаги демонстрировали, что есть другой, лучший путь. Живое существо можно усовершенствовать с помощью технологии, не порабощая его при этом. Тем больше было причин для того, чтобы выступить против Теней. 

Изображение перед его мысленным взором изменилось: Рабелна остановилась в полутемном каменном тоннеле, поприветствовала двух дракхов, охранявших какую–то дверь. Они впустили ее внутрь. 

Комната с гладкими белыми стенами была ярко освещена. Рабелна замялась у входа, вероятно, привыкая к свету. Перед ней находился простой прямоугольный стол и три стула. Сбоку от стола, спиной к ней, виднелись две фигуры: они склонились над чем–то, лежащим на белом полу. Сердце Галена учащенно забилось — он успел заметить прическу в виде невысокого гребня на голове одного из присутствующих. Тилар. Второй оказалась Банни. 

— Что происходит? — спросила Рабелна. — Я уже была готова вылететь на Вавилон... Кто это? 

Тилар и Банни встали, позволяя ей увидеть. На полу лежал Блейлок. Его конечности были странно выгнуты, у Галена создалось впечатление, что маг рухнул на пол без сознания. Худое лицо повернуто на бок, глаза закрыты, губы слегка приоткрыты. Гален пригляделся и увидел, что синий пиджак на груди Блейлока поднимается и опускается в такт дыханию. Он был еще жив. Но что они с ним сделали? 

— Ну? — голос Г'Лил вернул Галена в номер отеля. — Почему он ушел? 

— Секунду. 

Банни намотала локон на указательный палец. 

— Он — один из тех магов, что сбежали от нас прошлой ночью. Он вернулся сюда. А они говорили, что маги хитры. На меня они не произвели сильного впечатления. 

— Когда–нибудь, — произнес Тилар, — я покажу тебе. 

— Знаю, — ответила Банни, — после того, как ты совсем вырастешь и получишь свои имплантанты. 

Гален засек местонахождение зонда. Под землей, примерно в трехстах футах под Сити–центром. Припомнил, что на улице около здания поверхность слегка колебалась. Его сенсоры обнаружили в том месте обширный подземный комплекс. 

Гален сложил записку, сунул в карман. Заставил себя встать с кровати. 

— Я иду за ним. 

— Как ты найдешь его? 

— Уже нашел. 

— Где он? 

Плотно прижав руку к боку, Гален нагнулся, поднял пальто. 

— Ладно, как он? 

— Его схватили. 

Гален просунул в рукав одну руку, попытался сделать то же с другой и понял, что из–за сломанных ребер завести руку за спину будет не так просто. Он заставил себя опустить руку за спину, влез во второй рукав. 

— Твоя нога? 

Гален поплелся двери. 

— Он хотел, чтобы ты улетел с планеты, — сказала Г'Лил. — Я думала, ты должен подчиняться ему. 

— Он сможет потом наказать меня. 

— Тогда хотя бы умойся. У тебя все лицо в крови. 

Гален остановился, потом двинулся к ванной. Хотя ванная тоже была освещена красным светом, он смог разглядеть темные, высохшие ручейки крови на щеке. Смыл их. Г'Лил встала в дверном проеме. 

Рабелна села. 

— Предупредили ли они других техномагов о „Зекхите”? Вам об этом что–нибудь известно? Если они сделали это, то я смогу через своих информаторов выяснить, какой еще корабль они наняли для отлета со станции. 

— Нам известно, что они не отправляли сообщений с планеты, — ответил Тилар. — Если Гален — так зовут второго мага — все еще здесь, то остальным до сих пор ничего не известно. Мы скоро выясним, здесь Гален, или нет. Банни задаст Блейлоку несколько вопросов. Как только придет Элизар. 

Теплая волна прокатилась по телу Галена. Она обещала избавление от всего, что он сдерживал внутри себя: от сокрушающего гнева и ненависти к самому себе, от сожалений, от неодолимого понуждения действовать. И, возможно, он, наконец, покончит со всем. 

Гален почувствовал оживление и прилив энергии. Там Элизар. У него есть еще один шанс. Шанс убить Элизара. Растереть в порошок. 

— Если тебе удастся разбудить его, — заметила Банни. 

Гален понял, что Г'Лил что–то говорит ему: 

— Прости? — сказал он. 

— Я попросила у тебя прощения. 

— За что? 

— Я раскритиковала тебя за то, что вы не сражаетесь с Тенями. Теперь–то я вижу: ты делаешь все, что можешь. 

Гален вытер лицо. 

— Тени решили уничтожить мой орден. Мы могли бы сделать намного больше, если бы стали сражаться с ними. Но маги боятся. 

— Судя по всему, нарны тоже оказались их жертвой. Если они узнают, то, думаю, мало кто решится помочь вам. 

Их взгляды на мгновение встретились, и Гален кивнул. Она шагнула в сторону, давая ему пройти, и пошла следом. Гален поплелся к выходу из номера. 

— Склад, — сказал он, — находится в трех кварталах к северу отсюда. Называется Кледа. Лучше всего ударить по нему на рассвете. 

— Благодарю, — ответила она. 

Гален открыл дверь: 

— Надеюсь, что не буду больше тебе сниться. Ты уже сделала намного больше, чем можно было ожидать. 

Вышел, закрыв за собой дверь. 

Но Г'Лил перехватила дверь, не дав ей захлопнуться: 

— Я с тобой, — заявила она так, будто приняла решение в последний момент. 

— Нет. Ты не должна. 

— Нет, — возразила Г'Лил, — я должна. 

Гален хромая, зашел обратно в номер, закрыл дверь изнутри. 

— Я не могу гарантировать тебе безопасность. 

— А я и не прошу об этом. 

— Они справились с Блейлоком, чье могущество велико. 

Она хлопнула по черной кобуре, пристегнутой к поясу: 

— У него не было пистолета. 

Гален пристально посмотрел на нее: 

— Ты знаешь, куда я иду? Под Сити–центром расположен обширный подземный комплекс из тоннелей, выдолбленных в скале. Такие тебе в худшем кошмаре не снились. 

— На самом деле в своих худших кошмарах я видела тебя. 

— Тогда тебе, возможно, не следует злить меня. 

— Только у меня есть корабль, на котором мы оба сможем отсюда улететь. 

Гален наклонил голову. На спор не было времени, и он уже начинал уставать. 

— Я не верю в то, что мне или Блейлоку удастся вернуться оттуда. 

— Тогда я просто обязана тебе помочь, — Г'Лил открыла дверь и вышла в коридор. 

Гален вышел следом, тихо сказал: 

— Ты наверняка погибнешь там. 

Она поджала губы и коротко вздохнула: 

— Это мой выбор, разве нет? Так же, как и твой. 

Он не смог возразить. Гален побрел по коридору, Г'Лил зашагала рядом. 

В Сити–центре, глубоко под землей, открылась дверь. Тилар быстро обернулся, на его лице появилась чрезмерно восторженная улыбка: 

— Элизар. Наконец–то ты пришел. 

Лондо всмотрелся в тускло освещенный коридор, служивший границей владений магов в Трущобах. Вир „показал” ему дорогу, в чем ему незаметно помог Фед, и быстро удалился. Вир выучил урок, чего нельзя было сказать о его хозяине. 

Элрик следил за Лондо с наблюдательного поста, и, попутно, за многими другими вещами, пытаясь не обращать внимания на стук в голове. Время было на исходе. „Кристал кэбин” отправлялся, согласно расписанию, через четыре часа, и все, кто должен живым покинуть станцию, должны быть к тому времени на борту лайнера. 

В таможенной зоне собрались пурпурные дрази, поглядывая в сторону дока, в котором стоял „Зекхите”, и перешептываясь о том, что по слухам, на борту транспорта находились зеленые дрази. Коммандер Сьюзан Иванова, старший офицер Вавилона 5, до сих пор тщетно пытавшаяся помешать им драться, случайно нашла верное решение. Согласно отчету Беела, коммандер в раздражении схватила шарф зеленого лидера и, следовательно, сама того не желая, стала предводителем зеленых дрази. Она быстро приказала всем зеленым дрази перекрасить шарфы в пурпурный цвет, тем самым элегантно решив проблему. 

Но, тем не менее, Элрик знал, что сейчас среди дрази снова разгоралось возбуждение. На станцию прибыли свежие враги. Пурпурные дрази не знали, что случилось с их товарищами, с которыми они познакомились в станционной тюрьме, и которые первыми рассказали им о „Зекхите” и о его зеленом экипаже. Возможно, они считали, что те двое стали жертвами конфликта. В этом случае, за их смерть следует отомстить. 

В кабинете капитана напротив него сидел офицер службы безопасности Лу Вэлш и докладывал: 

— Они никак не регистрировались, и поэтому мы не можем сказать, кто именно из прибывших на станцию — техномаг. Но по нашим расчетам их здесь сотни. Может быть, пять сотен. Кажется, они прекратили прибывать на станцию пару дней тому назад. Это может означать, что они все собрались здесь — в смысле те, кто собирался сделать это. У многих продавцов они заказали большое количество разнообразных припасов, каждый раз указывая на то, что все должно быть готово к сегодняшнему утру. Это заставляет нас предположить, что они покинут станцию в ближайшее время. 

Лу замолчал, потер лысую голову. Он заметно беспокоился и выглядел переутомившимся. 

— Но мы до сих пор не смогли выяснить, как именно они собираются покинуть станцию. Они не зарегистрировались в качестве пассажиров ни на одном из отбывающих кораблей. По вашему приказу мы наблюдаем за всеми отлетами. 

Связавшись с зондом, посаженным на щеку капитана, Элрик увидел, что Джон отсутствующе вертит между пальцами цветок апельсина. Цветок оставался таким же свежим, как тогда, когда Элрик вручил его Джону. 

— Они говорили, что улетают. Думаю, вы правы, они вскоре улетают, не важно, есть это в расписании или нет. Мне нужно, чтобы вы поговорили с их предводителем — Элриком. Передайте ему, что я хочу встретиться с ним здесь, через час. 

— Есть, сэр. 

— Благодарю вас, мистер Вэлш. Хорошая работа. 

В Трущобах Лондо собрался с духом и шагнул в коридор, на стенах которого горели руны. 

— Э–эй! Э–эй! 

На этот раз всем занимался Фед. Элрик это поручил ему, потому что молодой маг хорошо проявил себя во время визита Вира. Конечно, Элрик предпочел бы все сделать сам, но он слишком устал. Он должен экономить оставшиеся силы. 

На перекрестке перед Лондо вспыхнул красный свет и распространился по коридору. Посол беспокойно взглянул в направлении источника света. 

Лондо пришел извиняться. Элрик правильно вычислил большую часть плана, составленного на встрече в живом лабиринте Садов станции. Извинение было отвлекающим маневром Мордена: заставить магов поверить в то, что Лондо признал свое поражение, тогда они будут не готовы к его ответному удару. Лицемерному Лондо не составит труда притворно извиниться, если это поможет исполнению его главной цели — отомстить. 

В тишине коридора Лондо нервно заговорил, протягивая вперед руки. 

— Признаю, мое стремление добиться личной встречи... было дерзким. 

Красный свет стал ярче, в тишине коридора раздалось низкое рычание, повторенное эхом. Послышался грохот тяжелых шагов. Хотя здесь Элрик не мог чувствовать запаха, он представил себе вонь тухлого мяса, заполнившую воздух. 

Лондо поднял вверх ладони, будто пытаясь остановить того, кто приближался к нему. 

— И, конечно, конечно, инцидент со скрытой камерой достоин сожаления. 

Громогласный рев обрушился на Лондо. 

Он прикрыл голову руками. Рев нарастал, и Лондо прокричал, едва слышно за ревом невидимого зверя: 

— Насчет последовавшего недоразумения, я хотел бы сказать... — сейчас он поднял руки над головой, будто сдаваясь. — ...Я прошу прощения. 

Рев смолк, красный свет потух. 

Лондо, не веря в происходящее, осмотрелся, потом, решив, что худшее позади, поколебавшись, опустил руки. Неуверенно улыбнувшись, он попытался вернуть себе достоинство. 

— Что ж, я рад видеть вас столь милыми и разумными. Я ухожу. Но, если вы снова появитесь в наших краях, то, возможно, мы сумеем наладить... деловое сотрудничество, а? 

Лондо замолчал, с надеждой всмотрелся в коридор. Потом он, кажется, понял, что самым умным решением будет быстро удалиться. Он сложил руки рупором и закричал, будто подчеркивая, что их дела на данный момент завершены: 

— До свидания! 

Повернулся и быстро пошел по коридору. 

На его спине устроились три голодемона, созданные Федом. Он применил комбинацию заклинаний, сочетавшую в себе элементы иллюзии и летающей платформы для того, чтобы придать изображениям голодемонам материальность и наделить их способностью двигать предметы. Теперь Фед последует за Лондо и будет терроризировать посла демонами. Демоны отвлекут его и усилят гнев на магов. Он поверит в то, что маги слишком зациклились на этой маленькой мести, и не поймет, что являлось истинным объектом их интриги: центаврианский грузовоз „Ондави”, принадлежавший лорду Рифе. Он был последним наперстком в игре Элрика. 

Элрик обнаружил, что получил сообщение. От Галена. 

Гален был еще жив. 

Секунду Элрик думал лишь об этом, наслаждаясь доброй новостью. 

Но опасения вернулись к нему очень быстро. Если сообщение послал Гален, значит, Блейлок не мог этого сделать. Значит, Гален остался один. И, если даже Олвин пошел на громадный риск и полетел как можно быстрее прямо на Тенотк, он никак не мог к настоящему времени добраться туда. Гален же, послав сообщение, почти наверняка выдал Теням свое присутствие, чем поставил себя в еще более опасное положение. 

Стук в голове Элрика усилился. Боль–фантом, боль того, что навсегда было утеряно. Он твердо решил не терять Галена. Но пустота в его голове угрожала поглотить всякую надежду. 

Он глубоко вздохнул, отгоняя тревогу. От нее нет никакого толку. Открыл сообщение и заставил себя прочитать его слово за словом, предложение за предложением. 

Если Тени перехватят сообщение Галена, то предупреждение сработает на руку Элрику. От этой мысли было, однако, мало радости. Предупреждение Галена было ненужным. А Гален рисковал жизнью, отправляя его. 

Гален научился прослушивать передачи Теней. Если другие смогут перевести его работу, это станет бесценным даром для магов. Но на перевод уйдет время. 

Осталось прочесть всего три предложения. 

Блейлок был побежден — как и Келл. Элрик ничего не знал о тех силах, которые Элизар и Тени использовали, чтобы покорить их, — он мог лишь бояться этих сил. Против них у Галена нет защиты, он не готов к такому. 

Без сомнения, Гален составлял послание в спешке, на это указывал резко оборванный конец сообщения. Элрик быстро просмотрел прикрепленные файлы. Гален послал ему все файлы Изабель, то, что связывало его с ней. Он не верил в то, что вернется. 

Сообщение было наполнено эмоциями Галена: страх за себя, за Элрика и магов, за Блейлока, и, в самом конце, намек на радость. Гален, наконец–то, получит самое желанное для себя и самое страшное для Элрика: бой с Элизаром. 

Элрик прижал ладони к вискам, надеясь утихомирить боль. Она усиливалась, а времени на отдых у него не было. 

Он составил короткое сообщение для Олвина, зашифровал его и отправил. Олвин должен понять из сообщения, что ему надо искать Сити–центр. Элрик должен был отправить его за Галеном раньше. Ему нельзя было отпускать Галена. 

Если Тени захватили Блейлока, то им наверняка известно о том, что Гален на Тенотке. Морден тоже мог это знать. Тогда его угрозы не были пустым звуком. 

Элрик убрал руки от головы, но пустота вновь заполнила череп, она рвалась наружу, давила ему на глаза, на лоб. Как мог он позволить Галену подвергать свою жизнь опасности? Как мог он позволить Галену отправиться в гости к Теням? Что если они пришлют назад его „вычищенное” тело? Или будут искушать его, предлагая исполнить самые сокровенные желания? А когда он станет слушать Теней, какой яд польется в его уши?