На следующее утро Тимов привели к нему. Лондо не мог даже смотреть на нее без боли, но сумел натянуть на лицо маску безразличия и невозмутимости,... сходную с той, что была на лице Тимов. Гвардейцы, стоявшие по бокам, не спускали с нее настороженных глаз. Лондо эта настороженность показалась весьма забавной. Они держались так, будто всерьез боялись, что эта маленькая, хрупкая женщина сумеет разделаться с ними. 

Он сидел на троне, а рядом стоял Дурла, который, прищурившись, наблюдал за всем происходящим. 

— Тимов, дочь Алгула, — произнес Лондо, — есть доказательства, указывающие на ваше участие в заговоре против правительства. 

— Да. Уверена, что есть, — тут же ответила она. 

— Если вы замешаны в этом,... то понесете наказание. 

Это заявление просто поразило Дурлу. Он повернулся, поднял глаза на Лондо и произнес: 

— Если она в этом замешана, Ваше Величество? Но убедительные... 

— Мы приняли решение, — продолжал Лондо, не обращая на него внимания, — что правительство не станет больше проявлять снисхождения к подобным действиям. Как мы всегда это делали, мы стараемся залечить раны и заложить фундамент для будущего величия Республики Центавр. Но осуждение и казнь жены императора никак не пойдет на пользу Республике. Если нас вынудят принять такое решение,... тогда нам придется пойти по этому пути. Но сейчас мы предоставляем вам возможность удалиться от нас, раз и навсегда. Вам сохранят титул и положение, но вы отныне не должны приближаться к этому месту ближе, чем на сто миль. Если же вы продолжите вести подрывную деятельность, то это решение будет пересмотрено. Вот вам мое предложение, моя леди, — он на мгновение умолк, а потом добавил, — полагаю, вы примете его. 

Она долго рассматривала его. 

— Что случилось, Лондо? Я что, слишком сильно напоминала тебе о том, каким ты был... или каким мог бы стать? Или не давала забыть, кто ты есть на самом деле? Ты что, всерьез поверил сфабрикованным обвинениям... 

— Ваше решение, миледи? — холодно спросил он. 

— Ладно, дай подумать, — ответила она, не скрывая сарказма. — Выбрать ли мне смерть... или избрать изгнание, чтобы больше никогда не приближаться к этому месту и воздерживаться от действий, которых я никогда не предпринимала и не собиралась предпринимать... Весьма затруднительный выбор. Пожалуй, я выберу последнее. 

— Очень хорошо. Твои вещи уже собраны. Слуги проводят тебя, куда пожелаешь. 

— Как бы мне хотелось проводить тебя туда, куда я хочу, — отрезала Тимов. — Или подобные слова тоже являются подрывной деятельностью? 

— Нет, это просто грубость. Прощай, Тимов! — на мгновение его голос сорвался, а потом, справившись с собой, он хрипло произнес: — Радуйся... жизни. 

— Прощай, Лондо. Катись ко всем чертям! — беззлобно ответила Тимов. 

Когда она ушла, Дурла снова повернулся к Лондо: 

— Ваше Величество ... вряд ли это было благоразумно. Кое–кто может принять вашу снисходительность за слабость... 

— Дурла, — очень мягко произнес Лондо, — если ты скажешь еще хотя бы одно слово,... хоть одно... то я продемонстрирую силу своего духа, свернув тебе шею голыми руками. Ты меня понял? 

Дурла благоразумно промолчал. 

Лондо прошел мимо него и вышел в коридор. Но лишь для того, чтобы обнаружить, что к нему со всех ног несется ошеломленная Сенна. Нетрудно было догадаться о причинах ее поведения и состояния. Лондо попробовал пройти мимо, но она преградила ему путь и произнесла: 

— Ваше Величество! Тимов, она... я думала, что все шло так... — и она взволнованно развела руками. — Я не понимаю! 

— Если тебе повезет, Сенна, — ответил Лондо, — ты никогда этого не поймешь. 

И пошел прочь по коридору. 

Когда дверь камеры распахнулась, Вир поднял глаза и изумленно охнул, увидев Лондо собственной персоной. 

— Что я здесь делаю, Лондо? — потребовал он ответа. 

Лондо бросил взгляд на цепи и позвал гвардейцев. 

— Освободите его. 

— Освободите... вы хотите сказать, что все позади? Я могу идти? Я... 

К нему подошел гвардеец и ключом отпер замок на оковах. Они, щелкнув, раскрылись, и Вир потер запястья, смущенно глядя на Лондо. 

— Это было недоразумение, — сказал Лондо. 

— Что? Лондо, вы ударили меня по голове бутылкой! Просто потому, что я произнес имя! 

— Имя, — ответил Лондо, — которое ты, если у тебя хватит ума, никогда и никому больше не назовешь. Никогда! 

— Лондо, послушайте... 

— Нет, Вир. Я теперь император. Я не обязан слушать. Это одна из моих привилегий. Слушать будешь ты. А я буду говорить. А потом ты уедешь, — он глубоко вздохнул, взглянул на свое плечо, а затем продолжил. — У нас теперь разные дороги, Вир. И мы должны держаться друг от друга подальше. Ты понял меня? Подальше. Дело в том, что... нам нельзя причинить вред. Нет, не совсем так. Смерть нам не грозит. 

— Не грозит? 

— Нет. Мы находимся под защитой. Мы оба. Под защитой провидения, под защитой пророчества. Ты знаешь, о чем я говорю. 

Вир действительно это знал. Он знал о пророческом сне Лондо, в котором тот видел себя стариком, умирающим от руки Г'Кара. 

И Вир также присутствовал тогда, когда леди Морелла предсказала, что им обоим суждено стать императорами. Один из них займет трон после смерти другого. Но она не сказала, кто именно первым облачится в белое. Очевидно, это был Лондо. Значит, Вир займет трон после него. И тут до Вира, наконец, дошло, что это значит. Ему действительно ничего не угрожает, пока он не взойдет на трон. По крайней мере, ему не грозит смерть. 

— Мы можем искушать судьбу, — продолжал Лондо, — но, в конце концов, она окажется на нашей стороне. Каждый из нас, по–своему,... непобедим. Но о судьбе болтают забавные вещи. Вряд ли стоит слишком полагаться на пророчества, ибо они имеют склонность изменяться. Так что... полагаю, нам стоит идти своим путем поодиночке. Чтобы наши судьбы не пересекались, иначе результат не понравится нам обоим. Итак,... обещай мне, что никогда, ни с кем не заговоришь на эту тему. Ты вернешься на Вавилон 5 и будешь держаться подальше от неприятностей. Ты дашь мне слово, Вир? 

Вир надолго задумался. 

— Нет. Мне очень жаль, Лондо,... но я не могу, — наконец, сказал он. — Я не перестану надеяться на то, что вы свернете с пути, по которому идете. Я не перестану искать... возможности отвратить вас от него. И я никогда не перестану быть... вашим другом... даже если однажды обнаружу, что стал вашим врагом. 

Заявив это, Вир бы уверен, что сейчас его снова закуют в кандалы и оставят здесь, где все о нем забудут. 

Но вместо этого Лондо улыбнулся. Потом потрепал Вира по плечу и произнес: 

— Пойдет, — взмахом руки приказал гвардейцам следовать за собой, и, мгновением позже Вир остался один. Дверь в камеру была распахнута. 

— Лондо? — осторожно окликнул он. 

После всего произошедшего Вир стал таким параноиком, что был практически уверен в том, что, стоит ему высунуть нос из двери, как его застрелят, будто при попытке к бегству. Но, когда выглянул в коридор, приготовившись услышать выстрел, то обнаружил, что там никого нет. 

Вир осторожно прошел по коридору, а потом увидел в самом конце открытую дверь. Вышел на свет и подумал, что это, вероятно, самый солнечный день за всю жизнь на Приме Центавра. 

Солнечный,... но также и самый зябкий. Но он не вполне понимал, что вызывает дрожь: ветер или нервы. 

Он отошел на пару шагов, и дверь захлопнулась. Вир огляделся и понял, что находится за пределами дворца. Пути назад не было. Все ясно — ему, действительно, больше не место здесь. По крайней мере, не сейчас. 

Дурла чувствовал, что это, несомненно, был отличный день. Конечно, это было не совсем то, на что он надеялся... но, все же, не так уж плохо. Он сидел за столом, намереваясь весьма продуктивно провести остаток дня. 

И тут вошел преисполненный веселья и почтительности Куто. Он рассказал о каждом, кого спокойно и методично проверил по запросу Дурлы. Дурла, кивая, слушал его доклад, стараясь внешне одинаково интересоваться каждым, но, на самом деле, его интересовало лишь одно имя. 

Наконец, Куто дошел до деятельности Мэриел: где она была, что делала, и, что наиболее важно, с кем она была. 

Дурла попытался не показывать свою реакцию, просто кивнул, как делал при упоминании всех остальных имен. Ему удавалось сдерживаться тех пор, пока Куто не отошел подальше от его кабинета, а потом Дурла испустил сдавленный, полный муки крик. 

Теперь он не знал, кого ему больше хотелось убить: Вира Котто, которого он не собирался до недавнего времени убивать, или Лондо Моллари, план убийства которого он уже давно готовил. Однако он будет весьма рад, увидев труп любого из них. 

Лондо Моллари из своих личных покоев наблюдал за медленно уменьшающейся фигуркой Тимов. Она, гордо подняв голову, с достоинством шла по главной улице. Ему вдруг показалось, что он слышит далекий плач, но потом он решил, что это плачет его душа. 

Вир обогнул дворец и тоже вышел на главную улицу. Увидел неподалеку от себя Тимов. Она шла в другом направлении в сопровождении гвардейцев. На мгновение ему показалось, что она его заметила, когда бросила быстрый косой взгляд в его сторону. Потом, вздернув подбородок, она демонстративно повернулась к нему спиной и пошла в другую сторону. 

— Привет. Вы заняты? 

Он был поражен, услышав этот голос. Он доносился откуда–то справа. Вир повернулся и увидел стоявшую посреди улицы уже хорошо знакомую фигуру в мантии. Рядом стояли еще двое, кого он раньше не видел: мужчина и женщина. 

— На самом деле, Мерлин, я совсем не занят. Кто ваши союзники? 

— Эти? — он кивнул в сторону мужчины и женщины и произнес: — Гвинн... Финиан... это Вир. Вир здесь потому, что решил помочь нам спасти галактику,... хотя на данный момент он еще не совершил ничего важного. 

— Нет, — сказал Вир, оглянувшись на дворец, который показался ему таким далеким, — я вряд ли совершу что–либо особо важное,... по крайней мере, в течение следующего десятилетия... 

Гвинн скептически оглядела его с головы до пят. 

— А вы уверены, что он будет полезен нам? 

— О, абсолютно уверен, — ответил Вир, как будто она обращалась к нему. — Понимаете,... я непобедим. 

— Вы очень удачливы, — сказал Финиан. 

И тут Виру показалось, что он заметил в самом дальнем верхнем окне дворца смутный силуэт Лондо Моллари. Тот разглядывал город, а потом отвернулся от окна. 

— Удачливее, чем некоторые, — произнес Вир. — Гораздо удачливее...