Лондо сидел в тронном зале и смотрел на дождь за окном. 

Гроза началась сразу после того, как он вернулся во дворец. Оглушительно гремел гром, в небе сверкали молнии, но Лондо, полагавший, что настали его последние минуты, счел грозу своеобразным знаком. Будто само небо оплакивало Приму Центавра. Обычно такие ливни рассматривали как очищение, но сейчас... Лондо представил, как по улицам несутся бурные потоки, окрашенные в алый цвет. Вода смоет кровь погибших под бомбами. 

Образ Сенны не выходил из его головы. Такая боль и такая ярость были написаны на ее лице... но было и еще что–то. Несколько раз она, казалось, была готова поверить ему. Поверить в способность Лондо служить своему народу, не просто осчастливить ее одну, но действовать в интересах каждого жителя Примы Центавра. Будто Лондо воплощал собой всю глубину пропасти между властью и народом в лице этой девушки. 

Это, конечно же, было несправедливым суждением. Да что на него нашло? Нелепость, если не сказать абсурд! Ну, какой из нее символ? Да никакой! А как личность, она, вообще, пустое место! Но в ней было что–то такое... Как будто... 

Лондо вспомнил свою первую встречу с Г'Каром. Еще раньше он видел во сне собственную смерть: в его горло вцепились руки нарна, по каплям выдавливая жизнь. И, впервые увидев Г'Кара, он тотчас узнал персонаж из того сна. Теперь он знал, кому предстоит сыграть в его будущем значительную роль. Похоже, что самую важную. 

Конечно, чувство, возникшее при виде Сенны, не было столь определенным. С одной стороны, он мельком видел ее раньше. С другой, она никогда не снилась ему. По крайней мере, до сих пор. Как бы то ни было, он, почему–то, чувствовал, что она была... в какой–то степени важна. Ее судьба была важна для центаврианского народа... и для него самого. 

И все–таки, почему он так беспокоится за нее? 

В этот вечер он сильно напился, будто пытался укрепить свою решимость совершить задуманное. Он планировал первым прикончить стража, а потом — быстро, до того как дракхи отреагируют на убийство этого маленького монстра — себя. Но заметил странную закономерность: чем больше его кровь насыщалась алкоголя, тем меньше он чувствовал стража. Присутствие твари больше не казалось ему столь... осязаемым. Нервная система Лондо к этому времени оказалась так тесно связанной со стражем, что ему стало казаться, будто он мысленно слышит храп этой твари. 

Мысль о том, что он способен отправить своего маленького компаньона под стол, несказанно развеселила Лондо. Она так же принесла ему облегчение. Теперь он знал, что может избежать открытой схватки со стражем. Какими бы скрытыми ресурсами ни обладала эта тварь, он, элементарно напившись, с гарантией выведет ее из строя. 

Его клинок удобно висел рядом. Лондо до сих пор беспокоился о том, что поблизости, непосредственно за дверью, находилась охрана. Но он, все же, собирался рискнуть. У Лондо мелькнула мысль, не отравиться ли ему, но он отмел ее, как неприемлемую. Яд был оружием убийц. Он знал это, ибо в свое время спланировал достаточно покушений, включая убийство своего предшественника, императора Картажье. К тому же, страж мог оказаться невосприимчивым ко всем известным ему ядам. Так что оставался меч — классический и честный способ, восходящий к прежним, славным временам республики. 

Прежние времена. 

— Я родился не в том веке, — пробормотал он, обращаясь к самому себе. — Если бы родиться раньше... познакомиться с теми, кто создавал республику... все бы отдал за эту возможность. Возможно, у них хватило бы силы духа сразиться с тем, от чего я сбежал. Но я не могу. За свою жизнь я познал лишь вкус неудач, и мне кажется, что пора подняться из–за стола и позволить другим занять мое место. 

— Ваше Величество. 

Голос раздался так неожиданно, что Лондо подскочил. Он почувствовал, как страж пошевелился в своей пьяной дремоте, но так и не проснулся. 

Он и не подумал вставать с трона, а просто повернулся, чтобы увидеть вошедшего гвардейца. Снова грянул гром. Это придало появлению гвардейца драматический оттенок. 

— Простите, если побеспокоил вас... — начал гвардеец. 

— Да, да, короче, — нетерпеливо махнул рукой Лондо. — Что еще стряслось? 

— Кое–кто хочет встретиться с вами. 

— Я же отдал однозначное распоряжение — меня не беспокоить. 

— Мы знаем это, Ваше Величество. Но эта молодая девушка утверждает, что пришла сюда по вашему личному приглашению. Учитывая это, мы решили, что, прежде чем прогнать ее, будет лучше сообщить вам... 

Лондо приподнялся на троне, опершись о подлокотники. 

— Девушка? 

— Да, Ваше Величество. 

— Ее имя, часом, не Сенна? 

Гвардеец посмотрел на него со смесью удивления и облегчения, как будто осознал, что его решение побеспокоить императора не будет иметь неприятных последствий. 

— Да, Ваше Величество. Уверен, что ее зовут так. 

— Приведи ее сюда. 

Гвардеец быстро поклонился и вышел только за тем, чтобы секунду спустя, вернуться вместе с Сенной. Она промокла насквозь: Лондо никогда еще не доводилось видеть никого, настолько мокрого. Если бы у нее были волосы, то они бы прилипли к лицу. За ней на полу оставался мокрый след, а там, где она остановилась, образовалась большая лужа. Ее била дрожь, хотя она пыталась это скрыть. 

— Оставьте нас, — сказал Лондо. 

— Ваше Величество, — сказал гвардеец, — ради вашей безопасности... 

— Безопасности? Да ты посмотри на нее, — произнес Лондо. — Где, по–твоему, она прячет оружие, а? — Справедливое замечание. Ее одежда промокла насквозь и прилипла к телу. Ей просто негде было спрятать оружие. — Может быть, она убьет меня голыми руками, а? А я, конечно, буду не в состоянии защитить себя при таких обстоятельствах. 

— Я не хотел оскорбить вас, Ваше Величество, — ответил гвардеец. Он, казалось, хотел что–то добавить, но потом передумал и, еще раз поклонившись, быстро вышел из тронного зала. 

Они помолчали некоторое время. Тишину нарушал лишь звук капающей с ее одежды воды. Наконец, она чихнула. Лондо прикрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку. 

— Мне хотелось бы узнать, остается ли в силе ваше предложение, — наконец, заговорила она. 

— Конечно. А почему? 

— Потому что оно связано с предложением дома и помощи той семье, что помогла мне самой в час нужды. С моей стороны... будет невежливо своим отказом лишить их помощи. Более того, — она откашлялась, собираясь с духом, — если я буду жить здесь... то смогу постоянно напоминать вам о том, что нужно сделать для того, чтобы помочь вашему народу. Здесь, во дворце, очень легко оказаться в изоляции. Вам придется тратить слишком много сил на хитрости и махинации, чтобы удержать власть, поэтому вам так легко будет забыть о вашем народе, чьи интересы призвана защищать ваша власть. Но, если я буду здесь, то мое присутствие будет служить вам напоминанием об этом. Пока я буду рядом, вы никогда не сможете закрыть на это глаза. 

— Ясно. Так ты хочешь жить здесь не ради удобства и тепла, а ради блага других. 

— Да. Да, я... полагаю, что это так, — кивнула она. 

— Надеюсь, у тебя есть какое–нибудь убежище на ночь? Не лги мне, — резко добавил он более жестким тоном. — Ты обнаружишь, что я весьма строго отношусь к таким вещам. Лгать мне очень опасно. 

Она облизнулась, и ее дрожь стала еще заметнее. 

— Нет, — призналась она. — Семья, которая приютила меня,... они выгнали меня. Они... они пришли в ярость из–за того, что я отвергла ваше предложение. Они сказали, что это могло бы выручить их. Они сказали, что, пренебрегая нуждами других, я ничем не отличаюсь от вас. 

— Суровые слова. Быть похожей на меня, значит, не иметь права на жизнь. 

Она уставилась в пол. 

— Так... это предложение еще в силе? Или я зря трачу свое и ваше время, обманываю себя? 

Он некоторое время рассматривал ее, а потом крикнул: 

— Охрана! 

Гвардеец, который привел ее сюда, вернулся с должной расторопностью. Он слегка поскользнулся при входе, наступив на мокрый след, оставленный ею на полу, но потом быстро выпрямился, стараясь, насколько это было возможно при данных обстоятельствах, сохранять самообладание. 

— Слушаю, Ваше Величество, — сказал он. Очевидно, что он думал о том, представится ли ему еще одна возможность вышвырнуть непрошенного гостя вон. 

— Подготовь комнату для юной леди Сенны, — приказал Лондо. — Проследи, чтобы у нее была сухая одежда и горячая еда. Она останется жить во дворце. Но, особо учти, ее комната не должна располагаться рядом с моей. Мы не хотим, чтобы ее присутствие во Дворце было неверно понято. Соседство с императорской спальней может быть неправильно воспринято нашими склонными к пошлости придворными. Правильно, юная леди? 

— Это... как вам угодно, Ваше Величество, — она снова чихнула и посмотрела почти виновато. 

— Да. Да, это именно так. Всегда, как угодно императору. Зачем еще быть императором? Ладно, иди. Тебе надо отдохнуть. Утром мы займемся семьей, которая приютила тебя... и выясним, как так получилось, что они выгнали тебя в гневе. 

— Они были очень злы. Очень. 

— Уверен, что так. Но, возможно, на гнев нужно отвечать прощением. 

— Это... очень интересная мысль, Ваше Величество. 

— Сейчас я несколько занят, юная леди. Завтра утром. Поговорим завтра, да? За завтраком? 

— Я... — на ее лице отчетливо отразилось удивление, когда до нее дошел смысл его слов. — Да, я... думаю, что буду рада приглашению, Ваше Величество. Надеюсь, что увижу вас завтра утром. 

— Взаимно, юная леди. Конечно же, я буду здесь завтра, что бы ни случилось. Было бы невежливо заставлять вас завтракать в одиночестве. И мои советники сообщили, что к завтрашнему утру гроза должна закончиться. Новый день станет рассветом Примы Центавра. Нет сомнений, что мы будем участвовать в этом процессе. 

Она поклонилась еще раз, а затем, когда гвардеец повел ее к выходу, Лондо окликнул его: 

— Гвардеец... есть еще небольшое дельце. 

— Да, Ваше Величество? — он резко развернулся на каблуках. 

— Видишь меч, что висит на стене? 

— Да, Ваше Величество. Отличный меч. 

— Несомненно. Я хочу, чтобы ты взял его и отнес на склад. Не думаю, что он понадобится мне в ближайшем будущем. 

Гвардеец не совсем понял, что Лондо имел в виду, но, к счастью, его понимания здесь не требовалось. 

— Будет исполнено, Ваше Величество. 

Он поклонился, снял меч со стены, а потом вывел Сенну из зала. Она на секунду замерла в дверях и оглянулась на него через плечо. Лондо сохранил на лице бесстрастное выражение, но позволил себе слегка кивнуть ей в ответ. Потом они ушли, оставив императора наедине со своими мыслями. 

Он еще некоторое время сидел, слушая дождь. Он больше не пил в эту ночь, и спустя некоторое время почувствовал, что страж медленно зашевелился. Погруженный в собственные мысли, он не придал этому значения. Наконец, Лондо поднялся и вышел из тронного зала. Он направился по коридору, гвардейцы, завидев его, отдавали честь. 

Впервые за долгое время он не чувствовал стыда. Лондо подумал, что это, вероятно, из–за девушки. 

Он вошел в свою комнату и снял верхнюю белоснежную одежду, а также императорскую печать и повесил на ближайшую вешалку. 

Его рабочее место находилось в дальнем конце комнаты, Лондо повернулся в ту сторону... и его сердце замерло. 

Там стоял дракх. Как долго он простоял там в тени, Лондо понятия не имел. 

— Что вы здесь делаете? — требовательно спросил Лондо. 

— Изучаю, — мягко ответил дракх, положив руку на компьютерный терминал. — Вижу, что вас интересуют... земляне. Вы провели серьезное исследование. 

— Буду благодарен, если вы прекратите копаться в моих личных файлах, — раздраженно произнес Лондо. Конечно, злиться было глупо. Даже если ему что–то не по нраву, что он может изменить? 

— Один из нас... изучал землян. Много веков назад, — произнес дракх. 

Это остановило Лондо. Он даже не стал пытаться скрыть удивления. 

— Вы хотите сказать, что бывали на Земле? 

Дракх кивнул. 

— Один из нас... был там. Его мало кто видел. Но молва о нем широко распространилась. Легенды о создании тьмы, чудовище, которое прячется в тени. О том, кто выпивает души своих жертв... и управляет ими после этого, — он кивком указал на стража. — Они звали его... Драк'хул. Легенды о нем живут до сих пор... по крайней мере, так мне сказали. 

Лондо еще не доводилось слышать от дракха столь длинной речи. Дракх помолчал некоторое время, будто она, действительно, утомила его. Они просто стояли в темноте, подобно двум воинам, ждущим движения противника. 

Лондо спросил, набравшись дерзости: 

— И как же зовут вас, а? Как мне вас называть, раз уж мы обречены жить вместе в этом аду. 

Дракх, казалось, на мгновение задумался над этим вопросом. 

— Шив'кала, — наконец, ответил он. Он снова помолчал некоторое время, а потом сказал: — Девушка. 

— Что вам до нее? 

— Она нам не нужна. 

— Возможно. Но это не ваше дело. 

— Если мы говорим об этом... значит, это наше дело. 

— Я хочу, чтобы она осталась. Она не представляет никакой угрозы ни для вас, ни для ваших планов. 

— Пока. Но может. 

— Это нелепо, — скептически произнес Лондо. — Она всего лишь девчонка, которая станет молодой женщиной и займет подобающее место в центаврианском обществе. Но если я выгоню ее на улицу, ее обида станет глубже и сильнее, и кто знает, что она тогда выкинет, а? Мои действия на руку нам обоим. 

— Да? — дракха это, кажется, не убедило. Из–за неизменной ледяной улыбочки Лондо было трудно уследить за изменениями его настроения. — Нам она не нравится. Нам нравится Дурла. 

— Дурла? Почему он? 

— У него есть... потенциал. 

— Какой еще потенциал? 

Дракх не ответил напрямую. Вместо этого он прошел по комнате, будто скользя по полу, остановился на середине. 

— Мы не... чудовища, Моллари. Что бы вы о нас не думали, — сказал он, — мы во многом похожи на вас. 

— Я вам не нравлюсь, а вы не нравитесь мне, — ответил Лондо, не в силах скрыть горечи. 

Шив'кала чуть заметно пожал плечами. 

— Мы предлагаем сделку. Хотя можем добиться своего и так. Но все же предлагаем сделку. Девушка может остаться... но Дурла станет вашим министром Внутренней Безопасности. 

— Никогда! — немедленно сказал Лондо. — Я знаю Дурлу. Я знаю таких, как он. Он жаждет власти. И, как только подобный тип получает желаемое, его аппетиты еще больше возрастают. Единственный способ справиться с такими, как он, это заморить его голодом, прежде чем он войдет во вкус. 

— Он станет вашим министром Внутренней Безопасности... или девушке придется уйти. 

К такому случаю очень подходила одна земная поговорка. Лондо произнес ее: 

— Только через мой труп. 

— Нет, — холодно ответил дракх. — Через ее труп. 

Лондо прищурился. 

— Вы не посмеете. 

Это высказывание было настолько нелепым, что дракх даже не удостоил его ответом. 

— Она же не сделала ничего плохого. Она не заслужила смерти, — сказал Лондо. 

— Тогда следи, чтобы никто к ней не приходил, — сказал дракх. — И за тем... чтобы никто не приходил к тебе... иначе она очень быстро умрет. 

Лондо почувствовал, что по его спине побежали мурашки. 

— Я не понимаю, о чем вы говорите. 

— Хорошо, — сказал дракх. — Значит, договорились. Завтра ты скажешь Дурле о его повышении. 

Лондо ничего не ответил. Этого и не требовалось. Они оба знали, что дракх прижал его к ногтю... и прижал крепко. 

Шив'кала посмотрел в окно комнаты Лондо. Дождь уже начал ослабевать. 

— Похоже, завтра будет отличный день. Радуйся этому, Моллари. Этот день, помимо прочего, будет первым днем твоей новой жизни. 

Лондо подошел к выключателю и зажег в комнате свет, а потом повернулся к дракху, чтобы продолжить спор относительно повышения Дурлы. 

Но дракх исчез, будто свет прогнал его. Лондо остался один. 

Потом он посмотрел на стража на своем плече. Тот внимательным глядел на него своим единственным глазом. 

Один. Но не в одиночестве. 

В самом темном уголке дворца, скрытое в густой тени, располагалось место, откуда Шив'кала мог вступать в контакт с Сообществом. Он мысленно потянулся и коснулся окружающей его тьмы. Ему нравилась ее плотность, ее прохлада. Тьма приносила ему приятный покой. 

Там, во тьме, Сообщество Дракхов ждало, когда он выйдет на связь, чтобы услышать от него доклад о результатах действий на Приме Центавра. К его удивлению, часть Сообщества испытывала горькое раздражение. Они, конечно же, не стали бранить его или делать ему выговор. Безукоризненная репутация и высокое положение Шив'калы не позволяли обращаться с ним бесцеремонно, либо снисходительно. Как бы то ни было, он чувствовал... их тревогу... и желание выяснить, почему он предпринял определенные действия, действия, смысла которые Сообщество толком не понимало. 

— Он спросил. Это ничего не меняет. 

— Чего ради? Чтобы показать ему нашу силу? 

— Это он и так знает. Знает. Но, несмотря на это, не желает смириться. Он сопротивляется нашей власти. Он собирался покончить с собой. 

— Да, я уверен. Он думает, что ему удалось скрыть это от меня, но ему ничего не утаить. Он просто думает, что может. Если он не сможет жить под надзором стража, то мы его потеряем. 

— Нет, — резко возразил Шив'кала. Жесткость его голоса удивила Сообщество. — Он нечто большее. Он гораздо важнее. Ему нет сейчас равноценной замены, хотя им, конечно же, можно пожертвовать, но его нельзя отбросить в сторону так же легко, как других. Он провидец. Мы можем помочь некоторым его видениям воплотиться в реальность. Но нам будет намного легче выполнить нашу миссию, если он станет видеть мир нашими глазами. 

— Действовать как можно осторожнее. Пусть все идет своим чередом, не будем излишне подталкивать события. Моллари будет намного легче вести по нашей тропе так, нежели с помощью силы. Его вера в неизбежность некоторых событий и наличие собственных воззрений лишь помогут нам управлять им. Это метод гораздо быстрее и эффективнее даст результаты. 

— Что же он откажется принять? — спросил Шив'кала скептически. — Он содействовал уничтожению целых рас. Так почему он сейчас задергается? 

— Не надо недооценивать его неприязнь ко всему Альянсу и самому Шеридану в частности. А что до землян... то он не испытывал особых угрызений совести, когда эта раса оказалась на грани уничтожения во время минбарской войны. Теперь же, когда его личные ставки гораздо выше, он будет еще менее склонен к вмешательству. 

Нет, братья мои... поверьте мне. Лондо Моллари действует наиболее эффективно, когда чувствует, что может в какой–то мере контролировать ситуацию... даже если этот контроль — всего лишь иллюзия, которую мы позволяем ему иметь. Такого, как он, не сломать за один миг. Его дух нужно сгибать постепенно. Осторожно формировать его заново в нужной нам форме. Мы должны знать его слабость и силу, и использовать их для нашей выгоды. 

— Я чувствую в нем громадный потенциал... и хочу терять его из–за неправильного обращения. Это все, что я хотел сказать вам, братья. 

— Благодарю вас, братья мои. 

— Унижение Лондо и его смерть, плюс окончательное уничтожение Примы Центавра? — Шив'кала невесело улыбнулся. — Заверяю вас, братья... иного выхода не будет. 

Сказав это, он почувствовал, что Сообщество исчезло из его разума, подобно тени, растворившейся в свете. И Шив'кала остался один, наедине со своими мыслями и планами. 

Один. Но не в одиночестве.