Гарибальди нетерпеливо оглядывал крыши Парижа. 

— Где–то там внизу, — сказал ему один из местных полицейских. — Это Пигаль. 

— Угу, — улицы выглядели как тепловые полосы. Он мог это видеть, потому что они оба были на холме, стояли в комнате на верхнем этаже четырехэтажного здания. 

Когда ты в засаде на телепата, лучше всего держаться, насколько это возможно, вне прямой видимости, позволив лишенным сознания электронным приборам вести слежку вместо тебя. Гарибальди осознавал это, как ни маловероятно было, что Бестер знал о его присутствии в городе. Группы мониторов сообщали, фокусируясь на каждом, кого наблюдали, моментально сличая изображения с базой разных способов, которыми Бестер мог изменить свою внешность. 

Вдобавок химические индикаторы выполняли свою работу — каждый в мире обладает особенной химической композицией, так что каждый оставляет за собой индивидуальный автограф из феромонов. Конечно, это неразборчивая подпись, так как пища вызывает изменения, а загрязнение воздуха еще больше замутняет картину. Так что индикаторы давали частично ложные сигналы, многие из которых могли быть отвергнуты после секундного сличения их в видеоизображениями. 

Томпсон появился, явно взволнованный. Он только что говорил по телефону с Жераром. 

— Последние вести? — спросил Гарибальди. 

— Один из здешних копов думает, что знает Бестера. Тот остановился в местном отеле. 

— Почему мы все еще не схватили его? 

— Его нет дома. Коп ничего не сказал домовладелице, потому что, по–видимому, между ними что–то есть. 

— Действительно. Я догадываюсь, что тут действительно каждому можно найти кого–нибудь. Особенно если ты телепат. 

— Что? — возбуждение Томпсона сменилось равновеликим явным раздражением. 

— Эй, не обижайся. Я говорю не о тебе или любом нормальном телепате. Я говорю о Бестере. Этот парень не остановится на малом, орудуя у людей в мозгах, чтобы добиться желаемого. Как еще мог бы потасканный ублюдок вроде него завести подружку? Он, вероятно, думал, что это было бы хорошим прикрытием. 

— Не говорили ли вы мне, что у него прежде была любовница? Та, с которой что–то сделали Тени? 

— Ага. Она была меченая, одна из его заключенных. Ты представляешь себе. 

— Сэр? — это был один из его команды. 

— Да? 

— Возможно, что–то положительное от химического и визуального сенсоров одновременно. 

— О черт. Покажи, где? 

— Вот оно, сэр. 

— Ты имеешь в виду, прямо под нами? 

— Да, сэр. 

Гарибальди сорвался с места еще до того, как подтверждение слетело с уст помощника. 

Он скатился по лестнице, перепрыгивая по четыре–пять ступенек за раз. Его колени, возможно, пожалуются на это позже, но сейчас с ними все было отлично. Он чувствовал себя на двадцать лет моложе. 

На улице он быстро огляделся по сторонам. 

— Который? — спросил он в свой коммуникатор. 

— В клетчатой куртке, сейчас метров сто влево от вас. 

Томпсон вывалился вслед за ним, запыхавшись. 

— Прикрой меня, — скомандовал Гарибальди. Он выхватил PPG и побежал по улице. Со спины тот человек выглядел подходяще — та же фигура, тот же цвет волос. 

По пути попалась пара, и он налетел на женщину. Он гаркнул, и мужчина завопил ему вслед. Разумеется, Бестер слышал это и удерет. 

Но он не удрал. Он просто продолжал идти, будто ничего не случилось, и Гарибальди догнал его и развернул... 

Испуганное лицо перед ним не было лицом Бестера. Пластическая операция? 

Нет. Бестер был бы здесь, в глазах. А его не было. Если, если он не разыгрывал какой–то головоломный трюк. 

— Мистер Гарибальди. Стойте. Перестаньте, это не он. 

Это был Томпсон, тянувший его за локоть. Гарибальди вдруг осознал, что тычет PPG в лицо человека, а тот тараторит по–французски. 

— Ты уверен, Томпсон? Он не мог заморочить мне голову? 

— Нет. Я бы знал. Честное слово. Уберите оружие. 

— Да... — сказал Гарибальди. — Да... Догадываюсь, что мне следует это сделать. — Он поглядел на мужчину, который с криками быстро убегал. Они собрали небольшую возмущенную толпу. 

„Братцы, я действительно целиком поддался этому,” — подумал он. Он сунул оружие обратно в карман. — Извините, граждане, представление закончилось, — сказал он как мог весело. — Просто маленькая ошибка, — он глубоко вздохнул. 

— Вы в порядке? — спросил Томпсон. 

— Да. Проклятье. Бедняга. — По давней привычке он осторожно оглядел улицу. Получить пулю в спину однажды в жизни было достаточно, благодарствуйте, а Бестер все еще был где–то здесь, не так ли? Это было бы похоже на него — подослать кого–то, соответствующего его физическому описанию, чтобы отвлечь внимание. Теперь ему захотелось допросить того типа. 

Вдруг он рассмеялся. 

— Это уже паранойя, — сказал он. 

— Что? 

— Хм? Я просто вообразил, как из трехлетнего Бестера путем секретных манипуляций с генами или еще как–то сделали его двойников — как по виду, так и запаху. Внедрили их повсюду..., — он снова осекся. — Это ожидание. Оно меня достало. 

Человек в магазине стоял, крича ему что–то, вероятно, чтобы он сваливал. Гарибальди осознал, что люди все еще обходят его стороной — а кто бы приблизился, после всего? Он казался сумасшедшим, размахивающим оружием. Сумасшедшие мужики с оружием, вероятно, не способствовали бизнесу этого парня. 

— Эй, простите, — сказал он, доставая деньги. — Я что–нибудь куплю. — Тут он вспомнил вчерашнее замечание Жерара. — А для какой газеты пишет этот кинокритик? 

Человек выглядел так, как будто задумал притвориться, что не понимает английского, но, очевидно, решил, что ответом может скорее побудить Гарибальди убраться. 

— Во всех есть кинокритика. 

— Да вы его знаете. Парень „секретная информация”. 

— О. Книжная критика, — сказал он. „Придурочный марсианский–американский–нефранцуз” лишь подразумевалось, но Гарибальди, тем не менее, расслышал. 

— Вот, — он протянул Гарибальди газету. 

Тот нашел колонку, идя обратно к дому. Портрета нет. Это было подозрительно. 

— Это по–французски. 

— Конечно, — сказал Томпсон. — Прочитать вам? 

— Ты знаешь французский? 

— Нет. Но я думал, что все равно стоит рискнуть. Да, конечно, я умею читать по–французски. Я вам переведу. 

Гарибальди передал ему газету. Томпсон изучал ее несколько минут, затем откашлялся и начал читать. 

„Бывают моменты в литературе, редкие и чудесные, которые возвышают нас как человеческих существ, выталкивают за пределы обыденных границ наших помыслов и опыта. „Дар благодарности” — роман, наполненный такими моментами. К несчастью, границы, преодолеваемые читателем, и прозрения, совершаемые им, ни в коей мере не обусловлены авторским замыслом. Каждый, кто часто предается чтению, познал и банальность, и слащавость, и самооправдывающую слезливость, но еще никогда в той мере, которую мы ощущаем здесь. На этих страницах мы переступаем порог обычной банальности ради некой сверхбанальности, каковую никогда не могли вообразить существующей в наших самых остепенившихся мечтаниях”. 

Томпсон прыснул: 

— Господи, да этот парень бунтарь. 

— Это Бестер, — сказал Гарибальди. — Иисус К. Коперник. Это Бестер. 

В этот момент он заметил, что справа к ним кто–то приблизился. Он обернулся, потянувшись за PPG. 

— Майкл Гарибальди? Так это — вы. 

Это была миловидная молодая женщина в мини. Он ее никогда в жизни прежде не встречал. 

— Что? — сказал он. 

— Мистер Гарибальди, не могли бы вы сказать мне, что за заварушка была несколько минут назад? Что делает на парижской улице герой Межзвездного Альянса, приставая к гражданам? 

Тут как раз он заметил камеру, парящую над ее левым плечом, и все стало на свои места. 

— Эй, эй, эй! Выключите эту штуку! 

— Не могли бы вы ответить на несколько вопросов... 

— Как это вы, ребята, это проделываете? Что, у вас есть что–то вроде пневматических труб под дорогой, которые прямо выстреливают вас в сторону неприятностей? 

Она сделала движение, и красный огонек передачи на аппарате погас. 

— Сказать правду, мистер Гарибальди, я следовала за вами, надеясь на интервью. Вас узнали в аэропорту, и я получила задание. Но это лучше, чем то, на что я рассчитывала. Что тут происходит? Я думала, вы ушли с военной службы, но вы все еще носите PPG. 

— Слушайте, не знаю, что вы тут подцепили. Вы все можете испортить. Просто прошу — держитесь в стороне, и, уверяю вас, вы получите грандиозную историю. И когда я говорю — грандиозную, я имею в виду — размером с Юпитер. 

— Ах, ну, вы были в прямом эфире, мистер Гарибальди. Я также уже засняла, как вы гонитесь за тем человеком. Это уже в эфире, — красный свет вновь включился. — Так не могли бы вы ответить на несколько вопросов... 

— О, господи, — проворчал Гарибальди. — Я на каникулах. Оставьте меня в покое. 

Она преследовала его до дома, где он наконец отыгрался, хлопнув дверью перед ее носом. 

Однако спустя секунду он передумал. В конце концов, его инкогнито ведь уже разрушено. Если Бестер уже не знает, что он в городе, он должен быть глухим, немым и слепым. 

Значит, настало время для плана Б. 

Он снова спустился по ступенькам и нашел ее — как и думал — все еще поджидающей его. 

Последнее обновление: 8 августа 2001 года

© 1999 Ballantine Books Перевод © 2000–2001 Елена Трефилова. Оформление © 2001 Beyond Babylon 5, публикуется с разрешения переводчика.

---