Немногим позднее он вернулся в свою комнату, но обнаружил, что не настолько устал, чтобы ложиться спать. Он решил прогуляться. Все–таки он никогда не был на колонии Мауи и, если дела пойдут хорошо, больше сюда не вернется. 

Он выбрал черный костюм из шелковистой саржи и рубашку того же цвета, с выпуклыми латунными пуговицами. Он взглянул на себя в зеркало, занимавшее всю стену в коридоре. Волосы его почти совсем поседели, как и борода, хотя брови еще сохраняли слегка коричневый оттенок. Лицо, казалось, прибавляло морщин всякий раз, когда он смотрел на себя, но в общем и целом он выглядел весьма хорошо для мужчины восьмидесяти двух лет. 

Кроме рук, которые раздражали его постоянно. Розовые, без перчаток, голые. Он сжал здоровую правую руку. В юные годы ему в кошмарных снах виделось, будто он на людях — без перчаток. 

Телепаты больше не носили перчаток, так что и он не мог поступать иначе, не становясь заметным. Это создавало у него ощущение нечистоты. 

Но он полагал, что приспособится. 

Несколькими минутами позже он вышел из хаотичного жилища Софи Херндон на тихую улицу. Несколько местных тоже гуляли тут. Воздух был свежий, но не холодный, очень приятный, кроме приторного запаха моря — рыбы — слегка отличающегося от запаха океанов на Земле. Мауи по большей части покрыта водой — из космоса и впрямь ничего другого не видно. С его точки зрения это было скорее очаровательно. Этим планета отличалась от других. 

Первые поселенцы в большинстве своем были романтиками Полинезии, желавшими вернуть утраченное прошлое. Конечно, они не могли в действительности сделать это. И дети редко наследовали слепую страсть родителей, особенно живя в травяных хижинах на планете, даже на экваторе более холодной, чем Земля. 

Архитектура все еще несла отпечаток стиля южных морей, уличные лампы, похожие на бумажные фонарики, создавали причудливое зрелище — наследие второй волны иммиграции, преимущественно из Китая. Жители казались вполне довольными и занятыми своими делами. Неплохое место, чтобы осесть на время. Пока они снова не найдут его. 

Может быть, Софи была права. Может быть, лететь на Землю слишком опасно. 

Улица привела его в район доков. Идя по нему, он почувствовал кругом „щекотание” мыслей. Где–то рядом ерзали неопытные любовники. Человек в лодке тихо бранил испорченные сети. Старуха вспоминала, что ночи были теплее, когда она была молода. 

Он почувствовал запах какой–то еды, и желудок напомнил ему, что он давненько не ел. Впереди появились гостеприимные огни ресторана, и под влиянием импульса он зашел. Внутри было теплее, и по температуре, и по настроению. Стены из полированного красноватого дерева — или, нет, может быть, коралла, или что здесь используют. Единственным освещением был огонь свечей. 

Девушка у двери попросила его разуться и указала ему на длинный низкий стол с матами по обеим сторонам — стульев не было. Он уселся по–турецки, чему малость возмутились его старые кости. В отдалении за столом сидели и другие посетители, они кивнули ему, когда он сел. 

Он кивнул в ответ. 

Девушка принесла ему сладкий мягкий алкогольный напиток, на вкус похожий на сакэ, с послевкусием зеленого чая. Это было неплохо, и он сделал несколько глотков. 

— Закажете что–нибудь из еды? — спросила она на забавно исковерканном английском. 

— Пожалуйста, — сказал он, — что–нибудь съедобное. Она кивнула и отошла, но вернулась несколько минут спустя с молодым человеком, которого посадила напротив. 

Он рассудил, что, вероятно, здесь заведено усаживать вместе гостей, пришедших поодиночке. Но он хотел остаться наедине с собой. Он улыбнулся юноше, и тут увидел такое, отчего волосы у него на загривке встали дыбом. 

Молодой человек носил значок Пси–Корпуса. 

Нет, не так. Он выглядел, как старый значок, но Пси–Корпус более не существовал. Этот значок всего лишь символизировал телепата, профессионально работающего на какую–то другую организацию. 

— Я — ах — думаю, это они тут так делают. — нерешительно сказал юноша. Ему не могло быть больше двадцати, квадратнолицему юнцу с каштановыми волосами и заразительной улыбкой. Он был одет в форму Космофлота Земли. Бестер не ощутил ничего тревожащего в его поверхностных мыслях. Могло ли это быть совпадением? По правде говоря, он в это не верил. Осторожно–осторожно он укрепил свои блоки, в то же время напрягая внешние чувства. 

— Мое имя Деррик Томпсон, — представился парень. 

— Приятно познакомиться, — ответил Бестер, — я Фред Тозер. 

— Рад встрече, мистер Тозер. Вы местный? 

Пока — ни намека на неискренность. Нужно быть более чем П12, чтобы утаить это от него. 

— Вообще–то, нет, — сказал он, — я турист. 

— Откуда? 

— О, первоначально с Марса, но, полагаю, вы могли бы назвать меня гражданином галактики. Я путешествовал всю свою жизнь, теперь я возвращаюсь вот так, не сумев изменить привычке. 

— Что привело вас на Мауи? 

— О, я слыхал, что тут хороша рыба. 

Деррик вежливо улыбнулся. 

— А вы? Предполагаю, вы не из этих мест. 

— Не–а. Земля, Канзас–Сити. Вы можете догадаться по моей форме, что я из Космофлота. Мы расквартированы здесь на базе Буэ–Атолл. В настоящий момент я в увольнительной и думал осмотреть достопримечательности. 

— Вы должны быть весьма разочарованы оказаться визави со стариком вместо молоденькой девушки. А я к тому же еще и не местный. 

Юноша пожал плечами. 

— Девушка у меня уже есть, это сохранит меня от неприятностей. Я — гм — видел, как вы смотрели на мой Пси–значок. Телепаты вам не досаждают? Я не обижусь, если вы захотите, чтобы я куда–нибудь пересел. 

— Нет, не совсем, просто... ну, я человек пожилой. Я не привык видеть этот значок на этой форме. И я не был на Земле со времен — „докризисных”, не так ли это называется? 

— Ага. Ну, дела теперь совсем переменились. К лучшему. До кризиса нам мало что позволялось. Например, служить в Космофлоте. Нынче мир распахнулся шире. 

Официантка пришла с их едой — большой чашкой и двумя маленькими тарелками. 

— Внешне похоже на вареные креветки, — сказал Эл. 

— Это они и есть. Их разводят на ферме у побережья. 

— Я надеялся на какое–нибудь местное блюдо. 

Деррик улыбнулся. 

— Желаете порцию планктона? Местная фауна вся микроскопическая. Все, достаточно большое, чтобы быть видимым, привезено откуда–то еще. Но вы найдете, что креветки приобрели необыкновенный вкус, с тех пор как кормятся местной пищей. 

Эл попробовал. Это было необыкновенно, если и не совсем хорошо. Отдавало серой, будто желток вареного яйца. 

Деррик улыбнулся на его мину. 

— Еще немного, и привыкнете. Надолго вы остаетесь? 

— Несколько дней. 

— И куда дальше? 

— Я вообще–то не уверен. Сымпрвизирую. 

— Ну, это и есть жизнь, — он поднял бокал. — Увидеть вселенную! 

Бестер поднял свой бокал. Они чокнулись и выпили. 

До самой ночи Деррик и Бестер беседовали о местах, где они побывали, и вещах, которые они видели. У Бестера было больше историй, конечно, и Деррик слушал разиня рот. Бестер покупал юноше выпивку, однако сам пил свое, так что, когда через какое–то время заведение закрылось, Деррик был более чем слегка подшофе. Они вышли вместе, под предлогом поисков места, которое было бы еще открыто. 

Снаружи Деррик остановился, слегка пошатываясь и глядя на звезды. 

— Ни единого знакомого с–звездия, — промямлил он. — Эт–я и люблю. Как и вы, ха? Я думаю, мы одного поля ягоды. 

— На самом деле, — сказал Бестер, — я не возражал бы повидать Большую Медведицу. Давненько я ее не видел. 

Казалось, Деррик не обратил внимания на замечание. Они продолжали прогулку по району доков. 

— В–знаете, — сказал Деррик, — должен сказать, вы кажетесь мне дико знакомым. Типа мы раньше встречались. Как это называется? „Дежа–Вы”? — Он хихикнул над собственной шуткой. 

— Нет, это просто означает, что ты видел мой портрет. В действительности я — Альфред Бестер, знаменитый военный преступник. 

Деррик рассмеялся на это, затем посерьезнел.  

— Это не смешно, если честно. Бестер — худший из худших, все дурное из старого Пси–Корпуса... — вдруг он запнулся и расширил глаза, повернувшись, взглянуть на Бестера. 

— О, блин! Это впрямь ты! 

Бестер сокрушенно кивнул и „ударил” жестко и быстро, пробивая ослабленную опьянением защиту молодого человека, как если бы ее не было вовсе. Деррик вырубился, и Бестер оттащил его безвольное тело на ближайшую скамейку. Гуляющая примерно в тридцати шагах от них пара приостановилась. 

— Он в порядке? 

— С ним все будет хорошо. Он перебрал. 

— Вы можете о нем позаботиться? 

Бестер улыбнулся. 

— Такова моя планида. Всю жизнь был нянькой. Однако спасибо за вашу заботу. 

Пара пошла прочь, по–видимому, удовлетворившись ответом. 

Когда они ушли, Бестер принялся за работу, вырезая куски памяти Деррика, содержавшие воспоминания о нем. Но он не стер их. Вместо этого он их замуровал, похоронил. Со временем воспоминания вернутся — сначала лицо Бестера, затем их беседа. И там–то, так осторожно, как мог — словно укладывая птичье яйцо на груду стеклянных осколков, он поместил сведения о конечной точке своего путешествия. Когда он убедился, что все получилось как следует, он вызвал такси и доставил Деррика в его отель. 

Через неделю или около того Деррик вспомнит, что был атакован, и, как добросовестный служака, просканирует себя, так что его бравый новый Корпус сможет узнать все факты. Узнают же они, помимо всего прочего, следующее — Бестер отправился прочь из Земного сектора: наконец–то припекло. Ему было забавно думать об охотниках, уверенных, что в своем преклонном возрасте Бестер наконец–то совершил ошибку. 

Довольный собой, он вернулся в дом Софи. Он все еще умел найти выход из любой ситуации. И теперь он был уверен — он справится. Опасно это или нет, он возвращается домой. 

Последнее обновление: 10 июня 2002 года

© 1999 Ballantine Books Перевод © 2000–2001 Елена Трефилова. Оформление © 2001 Beyond Babylon 5, публикуется с разрешения переводчика.

---