— Я хочу, чтобы он сдох. Кем бы он ни был, я хочу, чтобы он сдох. 

Гарибальди трясло от еле сдерживаемого гнева. Он стоял в центаврианском морге, куда его вызвали на опознание трупа человека по имени Лу Велш. Тело Велша неподвижно лежало на столе, вокруг с мрачными лицами стояли Гарибальди, Г'Кар и Дурла. Поблизости стоял бесстрастный коронер. 

— Император очень сожалеет о случившемся, — начал Дурла. 

— Император сожалеет. А сам даже не потрудился придти сюда и сказать это лично. 

— У него очень много неотложных дел, требующих... 

— Да вы взгляните на то, что сделали с этим парнем! — отрезал Гарибальди, указывая пальцем на Велша. — Он не пришел сюда лишь потому, что это сотворил кто–то из ваших ублюдков! 

— Мистер Гарибальди, я бы попросил вас выбирать выражения... 

Но Гарибальди жестом оборвал его. 

— Мне на это наплевать, — отрезал он. — Давайте начистоту, министр. Кто бы это ни сделал, я хочу, чтобы мне принесли его голову на блюде с приличным гарниром и парочкой лимонов, причем быстро! 

— Майкл, но ведь это ничего не изменит, — мягко сказал Г'Кар. 

— Знаете что, Г'Кар? Мне на это наплевать! Если бы я молчал, это тоже ничего не изменило бы, значит, с тем же успехом, я могу орать во все горло! 

— Это весьма прискорбно, мистер Гарибальди, — сказал Дурла, — но на Приме Центавра, равно, как и на других мирах, никто не застрахован ни от посягательств со стороны преступников, ни и от неспровоцированного нападения... 

Гарибальди обогнул стол и подошел к министру вплотную. 

— Ведь это не было неспровоцированным нападением. Он что–то нашел, и поэтому кто–то из ваших убил его. 

— Что–то нашел. Что бы это могло быть? 

— Что–то, имеющее отношение к тому, чем ваши люди занимаются на самом деле. 

Дурла прищурился. 

— Если у вас есть какие–то конкретные обвинения, — сухо произнес он, — то, полагаю, вы доведете их до сведения президента Шеридана. Если же нет, то я бы попросил вас пока не разбрасываться ничем не подкрепленными заявлениями, они лишь усилят напряжение между нашими народами. На мой взгляд, будет гораздо лучше, если мы спокойно поговорим, откровенно ответим на все ваши вопросы и докажем, что ваши обвинения в гонке вооружений не имеют под собой никаких оснований. У нас и без этого хлопот полон рот, не хватало еще только пострадать от ложных обвинений. 

Гарибальди выслушал все это, а потом медленно наклонился вперед так, чтобы смотреть прямо в лицо Дурле, и очень мягко произнес: 

— Если я узнаю, — пробормотал он, — что вы, или кто–то, непосредственно подчиненный вам, приложили руку к этому... то, клянусь богом, министр, я сам убью вас. 

— Я бы не советовал вам этого делать, — спокойно ответил Дурла. — Это может привести к межзвездному инциденту. 

— У нас уже есть инцидент, — сказал Гарибальди, указывая на Велша. — И кое–кто поплатится за это. 

Кулаки Гарибальди сжимались и разжимались, будто он искал, в чью глотку вцепиться. 

И тут раздался чей–то резкий голос: 

— Не думаю, что здесь помогут угрозы. 

— Посол Котто, — быстро произнес Дурла. — Как вовремя вы появились. 

— Или — совсем не вовремя, в зависимости от точки зрения, — ответил Вир. Он, оглядываясь, пересек помещение морга. Ему явно было здесь не по себе. — А здесь прохладно. — Потом опустил глаза и с неприкрытым испугом уставился на тело, лежащее на столе. Что Гарибальди нравилось в Вире, так это то, что он не умел скрывать свои мысли. Лицо Вира можно было прочесть легче, чем инфокристалл. 

По крайней мере, так казалось Гарибальди прежде. Но сейчас он заметил, что Вира окружала аура таинственности, которой раньше не наблюдалось. Выходит, за время, прошедшее с их последней встречи, Вир сильно изменился, причем, не в лучшую, по мнению Гарибальди, сторону. 

Вир повернулся к коронеру, стоявшему чуть поодаль. 

— Известна причина смерти? — спросил он. 

Но услышал ответ от Гарибальди. 

— Да–да. Просто он оказался не в том месте и не в то время, и обнаружил что–то, чего не должен был находить, поэтому его убили. 

— Это серьезное обвинение, мистер Гарибальди. 

— Эй! — сказал Гарибальди. — Не похоже, чтобы зазевавшегося Лу сбил на дороге неосторожный водитель! Человек мертв! Это преступление, самое серьезное из всех. А серьезные преступления требуют серьезных обвинений. И наказание следует серьезное. 

— В данный момент, мистер Гарибальди, — сказал Г'Кар, — вы — единственный, кому можно предъявить обвинение. Вы отвечаете за гибель мистера Велша просто потому, что именно вы привезли его сюда. 

— На чьей вы стороне? — спросил Гарибальди, пронзительно взглянув на Г'Кара. 

— На вашей и на его, — быстро ответил Г'Кар. — Но он уже мертв, и я не думаю, что эти сцены чем–то помогут. Будет проведено расследование. Но, срывая зло на присутствующих здесь, вы не ускорите его, и не создадите продуктивной атмосферы для следствия. 

— Благодарю вас за понимание, гражданин Г'Кар, — произнес Дурла. 

Г'Кар наградил его таким испепеляющим взглядом, что слова благодарности застряли в глотке Дурлы. 

— Я вовсе не нуждаюсь в ваших благодарностях, министр, и не желаю их выслушивать. Мне нужно только одно — ваше содействие... и ваше, господин посол. Если, конечно, вы намерены продолжать поддерживать хотя бы подобие нормальных отношений между вашим народом и Альянсом... 

— Нормальных отношений? — Вир горько усмехнулся. — Послушайте, Г'Кар, как бы это ни было неприятно, напомню вам, что в данный момент слово „нормальные” переводится так: „Мы следим за каждым вашим поползновением к возможной агрессии, чтобы при случае послать людей, вроде нас, для наблюдения за вами... и получить вот такой результат”, — он указал на тело Велша. 

Г'Кар подошел к Виру, неторопливо сверля его своим единственным глазом. 

— Мы рассчитываем на вашу помощь в этом деле, посол, — сказал он. — Невзирая ни на что,... я всегда относился к вам с большим уважением. 

Вир ответил резче, чем ожидали Г'Кар с Гарибальди. 

— Давайте будем говорить откровенно, Гражданин. Вы порезали себе руку и пролили кровь к моим ногам, символизируя этим всех умерших нарнов, будто я был повинен в их гибели. Никому и никогда не удавалось заставить меня чувствовать себя таким ничтожеством. Так что вы извините меня, если я сейчас скажу, что на ваше уважение... мне начхать. 

Гарибальди с Г'Каром, кажется, не нашлись с ответом. Вместо этого Гарибальди еще раз взглянул на Велша, положил руку на его холодное плечо и сказал: 

— Прости, Лу. 

И они с Г'Каром, не оглядываясь, вышли из морга. 

— Трагично, — сказал Дурла, грустно качая головой. — Весьма трагично. 

— Министр... мне бы хотелось некоторое время побыть с ним наедине, — Вир посмотрел на Дурлу, потом перевел взгляд на коронера. — Если вы не против. 

— Наедине? Зачем? — спросил коронер. 

— Я знал этого человека, — ответил Вир. — И он, в некоторым роде, был моим другом. Мне... хочется помолиться за него. Это личное. Вы ведь понимаете? 

— Конечно, конечно, — произнес Дурла. Ему эта затея явно пришлась не по вкусу, но и возражать особого желания не было. — Вы ведь найдете время посетить дворец, раз уж приехали? Может быть, поздороваетесь с Мэриел? 

— Может быть, — ответил Вир. — Благодарю вас. 

Оба центаврианина покинули морг, оставив Вира наедине с Велшем. Он, опустив глаза, рассматривал мертвеца, молча качая головой. 

— Как вам удалось так быстро сюда добраться? 

Казалось, Финиан возник рядом с Виром из ниоткуда. В руке он держал посох, чего раньше никогда не делал. К счастью, теперь Вира мало что могло удивить. Он едва взглянул на техномага и спросил: 

— Коронер видел, как вы вошли? 

Финиан одарил его многозначительным взглядом, как бы говоря. 

Решив, что это вполне сойдет за ответ, Вир продолжил: 

— Что вы имели в виду, когда спрашивали о том, как мне удалось так быстро сюда добраться? 

— Я имел в виду, что совсем недавно послал вам на Вавилон 5 сообщение о случившемся. Как вам удалось так быстро сюда долететь? 

— Я не получал вашего сообщения, — ответил Вир. — Я... — прежде чем продолжить, он рефлекторно огляделся по сторонам, дабы убедиться в том, что их не подслушивают. Потом тихо произнес: — Меня уже не было на Вавилоне 5. Со мной тайно связалась Мэриел, как только узнала, что сюда прилетели Гарибальди и Г'Кар. Она подумала, что будет лучше, если я тоже приеду сюда. Полагаю, что она была права, хотя сомневаюсь, что она ожидала чего–то, вроде этого, — он поднял глаза на Финиана. — Так в чем дело? Вы не пришли бы сюда, не будь у вас на уме чего–нибудь конкретного. 

— Он использовал технологию Теней. 

— Технологию Теней? — Вир с трудом мог в это поверить. — Откуда он ее взял? 

— Не знаю, — ответил Финиан. — Быть может, случайно. Да, скорее всего. Он использовал „сеть прозрачности”. Она делала его, в некоторых пределах, невидимым. Именно эффекты ее действия привлекли мое внимание. Я поспешил сюда, но опоздал и видел, лишь как его тело выволокли из здания. Я проследил за теми, кто это сделал. 

— Какое еще здание? Ты можешь показать мне его? 

— Да, — смущенно ответил Финиан. — Очевидно, это тайная штаб–квартира тех очаровательных ребят, известных тебе, как Первые Кандидаты. 

Вир застонал. Новость ему вовсе не понравилась, не это он хотел услышать. Первые Кандидаты — прислужники Дурлы, щенки Лиона. Это сильно усложняло дело. 

— Он наверняка что–то раскопал. 

— Полагаю, что так. 

— Как мне хочется узнать, что он обнаружил. 

Финиан некоторое время молчал, а потом произнес: 

— Есть... один способ. 

— Что? Какой способ? 

Финиан повернулся к нему и медленно сказал: 

— Мозг... это одно из величайших природных творений. Но, если взглянуть внимательнее, то станет ясно, что он представляет собой обыкновенный компьютер. Из любого компьютера можно извлечь информацию,... даже если он сломан. 

— Вы можете... можете извлечь из него информацию? Даже сейчас, когда он мертв? 

— Теоретически, да. Я никогда не делал этого лично,... но мне известна технология. Просто... мне бы не хотелось этого делать. Гален или Гвинн справились бы с этим гораздо лучше меня. Но у Галена сейчас полно дел с Гидеоном, да и Гвинн тоже занята. Так что, боюсь, этим придется заниматься мне. 

— Это трудно? 

— Немного. Мне понадобится помощь, — сказал он, крепче сжав посох. 

— Могу ли я чем–то помочь? 

— Да. Постарайся задержать снаружи коронера. 

— Будет сделано, — решительно ответил Вир. 

— Это займет всего несколько минут. Но он не должен сюда входить. 

— Хорошо. 

— О, вот еще что. Прежде чем ты уйдешь, дай мне вон те режущие инструменты, если сможешь. 

Вир сделал, как он просил, а потом отправился отвлекать коронера. Тот уже собирался войти в комнату, и Вир сделал первое, что пришло в голову — разрыдался. 

— Великий Создатель... этот парень был вам так близок? — спросил коронер. 

— Я любил его как брата! — рыдал Вир. Он не стал даже пытаться добраться до стоящего поблизости стула, а просто осел на пол, содрогаясь от рыданий. Ему не составило труда расплакаться. Он лишь вспомнил все, что случилось за последние годы, через какие испытания ему пришлось пройти, и слезы сами навернулись на глаза. Вызвать слезы Виру было нетрудно: ему приходилось изо дня в день тратить гораздо больше сил, чтобы, наоборот, сдержать их. 

В результате коронеру пришлось отправиться на поиски каких–нибудь успокоительных для Вира. В конце концов, этот малый что–то нашел и сунул лекарство в руки Вира, который с благодарностью положил его в рот и незаметно убрал языком за щеку, дабы не проглотить. Когда коронер на мгновение отвернулся, Вир тут же вытащил лекарство изо рта и спрятал в карман. 

— Вам уже лучше? — наконец, спросил коронер. 

Вир кивнул, продолжая притворяться глубоко потрясенным трагедией. 

— Мне очень жаль, что вам пришлось перенести это, — сказал коронер. — У вас, посол, очень ранимая душа. 

— Знаю, — честно признался Вир. 

— Вам нужно выпить. Пойдемте,... я уже закончил работу на сегодня, так что мы можем отправиться поговорить о чем–нибудь более веселом. 

С этими словами коронер поднялся и направился в сторону смотровой. 

— Нет, подождите! — позвал его Вир. — Э–э... побудьте здесь еще несколько минут, пока лекарство не подействует. 

— Все будет хорошо, посол. Я отойду всего на минутку. Тело уже слишком долго лежит без присмотра. 

— Но если вы только... 

Но коронер уже ушел. Вир почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Наконец, в последней попытке предупредить Финиана, он крикнул так громко, как только мог: 

— Неужели вам так необходимо возвращаться в смотровую? Вам действительно это нужно? 

Потом он услышал тревожный крик коронера и решил, что Финиана заметили. Он вскочил на ноги и вбежал в смотровую, не зная толком, сможет ли он что–нибудь сказать, или сделать с этим, но надо же было хоть что–то предпринять. 

Влетев туда, он не увидел в комнате никого, кроме тела Велша и бледного, как мел, коронера. Не то, чтобы ему было плохо: несомненно, за свою жизнь он достаточно навидался. Он был просто вне себя от ярости. 

— Кто это сделал? — вопрошал он. — Кто это сделал? 

— Что случилось? — спросил смущенный Вир, а потом сам увидел, в чем дело. 

Верхняя часть черепа Велша была аккуратно снята. Доли его мозга были аккуратно отделены друг от друга и методично извлечены. Они лежали на протвине рядом с телом и, — Вир надеялся, что это ему показалось, всего на миг — пульсировали, будто живые. 

Потом пульсация, реальная или мнимая, стихла, и волна тошноты нахлынула на него. Он больше не мог сдерживаться. Ему удалось лишь добежать до ближайшего мусорного бачка и извергнуть туда все, что оказалось у него в желудке за последние двенадцать часов. 

Вечер уже вступил в свои права, когда Вир оказался на улице. Он стоял, прислонившись к стене здания. Ноги подкашивались. Он извинился перед коронером, что оказалось делом несложным. Коронер, что было неудивительно при сложившихся обстоятельствах, явно раздумал идти куда–либо. Он пообещал Виру провести самое тщательное расследование, дабы выяснить, кто посмел так нагло и грубо осквернить тело Лу Велша, расчленив его. 

— Вир. 

Он осознал, что его уже в который раз окликают по имени. Похоже, он толком расслышал, что к нему обращаются, лишь на четвертый–пятый раз. Вир повернулся и увидел стоявшего на краю аллеи Финиана, тот поманил его к себе. В холодной ярости Вир решительно двинулся к техномагу, который прятался в относительном полумраке аллеи. 

— Как вы могли? — яростно прошептал он. Он волнения его голос прозвучал хрипло. 

Но на сей раз Финиан был взволнован не меньше его самого, традиционная невозмутимость техномагов куда–то подевалась. Он поднял испачканные кровью руки. 

— Неужели вы думаете, что это далось мне так легко? — спросил он. — Вас–то хоть вырвало прямо там. А я не мог позволить себе такой роскоши. По крайней мере, до тех пор, пока не убрался оттуда. 

Он прислонился к ограде аллеи, и только сейчас Вир почувствовал запах рвоты, исходящий от Финиана. Определенно, техномага недавно рвало, как и его самого. Это было нехорошим желанием, но Виру почему–то захотелось на это посмотреть. 

— Должен был быть другой способ, — продолжал настаивать Вир. 

— А ты знаешь, какой? — огрызнулся Финиан. — Наверное, это знание ты получил, посвятив долгие годы учению, чтобы стать техномагом? Я не кровопийца, Котто. И я вовсе не испытываю удовольствия от вскрытия тел мертвецов. Я просто сделал то, что должен был сделать. Как и все мы. Просто некоторые из нас менее щепетильны, чем другие. 

— Просто я...— Вир сдержался. — Просто надо было предупредить меня. 

— Поверьте мне, вам бы не захотелось знать об этом. 

Вир понимал, что Финиан прав. Если бы он думал об том, что творит Финиан в соседней комнате, то не смог бы отвлечь коронера — созданные воображением жуткие образы помешали бы ему сосредоточиться на своей части работы. Вир вздохнул, решив, что нет смысла в дальнейшем обсуждении этого вопроса. 

— Ладно... Итак, вам удалось обнаружить то, что нам нужно? 

— Трок. 

— Трок, — сначала Вир не понял, в чем дело, но потом догадался. — Трок? Из Первых Кандидатов? Это он убил Лу Велша? 

Финиан кивнул. 

— Голыми руками. 

— Великий Создатель, — прошептал Вир. — Я знаю его. Но он же... он же просто мальчишка. 

— Я бы не хотел оказаться на пути этого юноши, — сказал Финиан. 

— Но почему он убил его? 

Финиан коротко и ясно изложил ему все, что смог узнать. Он рассказал о тайной гонке вооружений, о пограничных мирах, на которых велось военное строительство, о секретных планах, вынашиваемых Центарумом. Слушая все это, Вир просто стоял и качал головой. Нет, он не отрицал того, о чем ему говорили. Просто он был потрясен тем, что творилось на его родине. 

— Предполагаю, — добавил Финиан, — что к этому убийству причастен дракх. Я не могу сказать точно, потому что, пока Лу был жив, это существо не выдало своего присутствия. Но это единственное разумное объяснение тому, почему вдруг технология, используемая Велшем, подвела его. 

— Но... что же нам теперь делать? Нам надо рассказать... 

— Рассказать кому? — спокойно спросил Финиан. — И что? Ни одному представителю властей нельзя доверять. А если ты вдруг сможешь найти подходящего, то что ты ему скажешь? „Техномаг извлек информацию из мозга Лу Велша и сказал, что того убил Трок”. У тебя нет доказательств, и это приведет лишь к тому, что ты будешь следующей жертвой Первых Кандидатов. 

Вир медленно кивнул. Ему снова нечего было возразить Финиану. Повернувшись, он некоторое время шел вперед, а потом снова замер. 

— Хорошо, — наконец, сказал он. — Моя главная задача — не допустить ухудшения ситуации. Есть лишь один способ. И вы должны мне помочь в этом... 

Он повернулся к Финиану и понял, еще до того, как увидел, что техномаг исчез. 

— Если он будет продолжать и дальше в этом духе, я его убью, — пробормотал Вир. 

Вир сначала убедился в том, что Г'Кар с Гарибальди отошли достаточно далеко от дворца, прежде чем заговорить с ними. Для беседы он выбрал то самое место, где Сенна когда–то занималась с одним из своих учителей: они сидели на траве, разглядывали облака и размышляли о будущем Примы Центавра. Вир, конечно, не знал об этом, хотя будущее Примы Центавра беспокоило его больше всего на свете. 

Хотя сейчас он больше беспокоился о том, не услышат ли во дворце гневных криков Гарибальди. Подобный инцидент явно не помог бы ему разрешить проблему верным, на его взгляд, способом. 

Но он напрасно беспокоился. Когда Гарибальди бывал зол так, как сейчас, то начинал говорить тихим, зловещим шепотом. 

— Во–первых, — медленно, с угрозой в голосе, произнес Гарибальди, — я хочу знать все, что вы от меня скрыли. 

Вир отдал должное чутью Гарибальди. Он, действительно, о многом умолчал. Он сказал, что в гибели Велша виновны Первые Кандидаты, но не назвал конкретных имен. Рассказал, как именно был убит Лу, но не упомянул о вероятном участии в этом дракхов. Сообщил, где и как ведется военное строительство, но ничего не сказал о том, каким образом ему удалось все это узнать. 

— Я сообщил вам все, что мог. 

— Вир... 

— Ладно, я расскажу вам, — раздраженно бросил Вир. — Техномаг вскрыл черепную коробку вашего друга и сумел извлечь из его мозга эту информацию. Довольны? 

Гарибальди гневно всплеснул руками, а потом повернулся к Г'Кару. 

— Поговори с ним, — сказал он, указав на Вира. 

— Вир, — осторожно начал Г'Кар, — вы должны понимать: чтобы дать ход полученной от вас информации, нам нужно знать... 

Но Вир не дал ему закончить фразу. 

— Вы не можете никому ничего сообщать. 

— Что? — в один голос воскликнули Г'Кар и Гарибальди. 

— Вы не можете ничего никому сообщать, — повторил Вир. — Я рассказал вам все это просто в качестве жеста доброй воли. Вы не можете — не должны — ничего предпринимать. Вы можете рассказать все это только лично Шеридану, да и то, если он пообещает не вмешиваться в это дело. 

— Вы сумасшедший, — произнес Гарибальди. — Г'Кар, скажите ему, что он псих. 

— Ну, — начал Г'Кар, — думаю, если вы изучите... 

— Г'Кар! 

— Вы — сумасшедший, — сказал ему Г'Кар. 

— Вовсе нет, — отрезал Вир. — Но я скажу вам, что будет истинным безумием: безумием будет позволить Межзвездному Альянсу придать огласке информацию о том, что происходит, чтобы его члены набросились на Приму Центавра. 

— Мне нет дела до вашей чертовой Примы Центавра, — сказал Гарибальди. 

— Да, вы ясно дали это понять. Но у меня, в отличие от вас, в этом вопросе нет выбора. 

— И мы должны позволить всему идти своим чередом. Вы это хотите сказать? 

— Я сказал, что не позволю продолжать это. Сказал, что намерен кое–что предпринять. 

— Вы? — скептически произнес Гарибальди. — Вы. Вир Котто. Вы намерены что–то предпринять? 

Вир подошел к нему ближе, и в его глазах было столько холодной ярости, что Гарибальди невольно попятился. 

— Мистер Гарибальди, я слышу сомнение в вашем голосе. Знаю, о чем вы думаете. Вы думаете, что я ни на что не способен. Что я придурок. Вы думаете, что знаете меня. 

Но вы не знаете меня, мистер Гарибальди. Бывают дни, когда я сам себя не узнаю. Но я знаю одно: это наше, центаврианское дело, и мы решим его нашим, центаврианским способом. 

— И что же это за способ? 

— Это мой способ, — ответил Вир. — Поверьте мне, мистер Гарибальди, вы хотите видеть меня вашим союзником, а не врагом. И я даю вам возможность прямо сейчас определить мой будущий статус. Выбор за вами. 

Гарибальди набычился — он не терпел ультиматумов и явно демонстрировал свое недовольство. Но, прежде чем он открыл рот, Г'Кар слегка сжал его плечо пальцами и кивком головы отозвал в сторону. С трудом сдерживаясь, Гарибальди последовал за ним. Они отошли от Вира на приличное расстояние и заговорили вполголоса. 

— Вы что, думаете, что я с этим смирюсь? Просто закрою на все глаза?! — выпалил Гарибальди, прежде чем Г'Кар успел открыть рот. — Шеридан послал нас сюда в качестве ищеек. А вы хотите, чтобы я вернулся к нему и сказал: „Мне очень жаль, господин президент, мы потеряли одного человека и да, мы нашли кое–что, но не можем ничего предпринимать, потому что я не хочу расстраивать Вира Котто”. Но мы все знаем, что Вир — полное ничтожество. Отлично знаем, что он — ни на что не годный слабак! 

— Успокойтесь, мистер Гарибальди, — произнес Г'Кар. — Вы сами не верите своим словам. 

Гарибальди глубоко вздохнул. 

— Ладно... хорошо, возможно. Но все–таки... 

— Смерть Лу Велша — ужасное событие. Он не был мне близок так, как вам, но понимаю, что вы считаете себя виновным в его гибели, потому что именно вы втянули его в это дело. Но истина заключается в том, что да, нас послали сюда искать факты, и мы нашли их. А теперь нам решать, что с ними делать. 

— Мы расскажем Шеридану... 

— А он, опять же, склонен полагаться на ваше мнение. Прежде чем вы рекомендуете ему что–либо, мистер Гарибальди, я предлагаю вам задуматься вот о чем: ни Земле, ни Альянсу, ни мне лично сейчас вовсе не нужна новая война. Пока не будет найдено средство от чумы дракхов, у них просто не хватит на это духа. 

— „Экскалибур” занимается этой проблемой. Гидеон сказал, что почти у цели, — ответил Гарибальди. 

— То же самое он говорил в прошлом году. Хотя, возможно, в этот раз ему улыбнется удача. Или, что так же возможно, он стал пленником так называемого парадокса Зено, [По–видимому, речь идет о знаменитой апории Зенона Элейского об Ахиллесе и черепахе. — Прим. ред.] когда ты все время приближаешься к цели, но так никогда и не сможешь достичь ее. 

— Что вы сказали? 

— Я говорю, что вряд ли нам сейчас нужны дурные новости, причем настолько важные. 

— И вы предлагаете нам все это скрыть? 

— Я предлагаю выполнить просьбу Вира, дать ему возможность провести собственное расследование. Если мы поступим так, то вы с Шериданом приобретете влиятельного союзника при императорском дворе. Он может стать полезным источником информации. К тому же, задумайтесь о долговременной перспективе. 

— Долговременной, — Гарибальди тряхнул головой, — вряд ли. 

Г'Кар, еще понизив голос, мягко произнес: 

— В один прекрасный день этот парень станет императором. Значит, вам стоит уже сейчас закладывать фундамент прочных взаимоотношений. Вир Котто — это будущее Примы Центавра. 

Гарибальди потребовалось некоторое время на то, чтобы осмыслить слова Г'Кара. 

— Будущее Примы Центавра? — он ткнул большим пальцем в Вира, стоявшего неподалеку и бессмысленно заламывающего пальцы. — Он. Этот парень? 

Г'Кар кивнул. 

— Может вы, великий знаток всех тайн, скажете мне, откуда вы это узнали? 

Не обращая внимания на тон Гарибальди, Г'Кар невозмутимо ответил: 

— Однажды вечером, когда Вир сильно напился, он рассказал Лите Александер о пророчестве некоей леди Мореллы... очень известной центаврианской провидицы, достоверность предсказаний которой общеизвестна, о ней слышали даже в моем мире. Не так давно мы с Литой провели немало времени вместе, так что она поведала мне об этом. 

— Ладно, дайте мне расставить точки над „i”, — заявил Гарибальди. Несмотря на полушутливую фразу, в его голосе не слышалось ни капли веселья. — Вы хотите сказать, что из третьих рук слышали, что некая центаврианская пророчица предсказала, что Вир однажды станет императором. Поэтому я должен закрыть глаза на убийство Лу Велша, и на всю эту тайную гонку вооружений впридачу, да? „Достоверность предсказаний которой общеизвестна”. Но я никогда о ней не слышал. Откуда же мне знать, действительно ли она так хороша? 

— Леди Морелла также предсказала, что Лондо станет императором, за пару лет до того, как он действительно взошел на престол. 

Гарибальди не сразу нашел, что ответить. Он почесал шею, а потом оглянулся на Вира, который не двигался с места. 

— Это просто удачное совпадение, — наконец, выдавил он. 

Г'Кар пристально посмотрел на Гарибальди и, когда он заговорил снова, Майкл понял, почему этот нарн стал лидером в своем мире. Он говорил спокойно, по существу и невероятно убедительно. 

— Майкл, — насколько помнил Гарибальди, это был первый случай за все время их знакомства, когда Г'Кар обратился к нему по имени, — ты должен кое–что понять... возможно, ты, в какой–то мере, это уже понял. Ты, я, Вир Котто, Лондо, Шеридан... мы не такие, как все. 

— Не такие, как все, — эхом вторил он, не зная, как реагировать на такое заявление. 

— Да. Мы не такие как все. Мы — создания судьбы. Ты и я. Все, что мы говорим, делаем, думаем, чувствуем,... определяет судьбы миллиардов. Не то, чтобы мы какие–то особенные. Просто мы родились в определенное время и были поставлены судьбой в определенные обстоятельства, нам пришлось действовать и кое–чего добиваться, чтобы другие могли жить своей жизнью. Просто нам... выпал счастливый жребий. И, раз мы являемся созданиями судьбы, она иногда приоткрывается нам, пусть даже на мгновенье и едва–едва... и надо быть законченным глупцом, чтобы отвернуться от этого, пренебречь ее подсказками. А прислушаться, значит, начать действовать на свой страх и риск. Огромный риск. 

Сейчас в Галактике хватает опасностей, мистер Гарибальди, так что, полагаю, незачем умножать их число. 

Некоторое время Гарибальди переваривал услышанное. Потом, не глядя на Вира, взмахом руки подозвал его. Вир быстро подошел к ним, на его лице было написано явное беспокойство. 

— Ладно, хочешь, чтобы это оставалось вашим внутренним делом — валяй, — произнес Гарибальди. — Заткни их. Но тихо, чтобы сюда не пришел Межзвездный Альянс со своими пушками и не стер вас в порошок так же... как некогда вы пытались поступить с нарнами. 

— Я бы предпочел, чтобы вы не упоминали о последнем, но, в сущности, все верно, — сухо сказал Вир. 

— Хорошо, — продолжал Гарибальди, — сыграем по вашим правилам... но с одним условием. 

— И каким же? 

— Вы просите меня сделать гигантское одолжение, основываясь лишь на доверии к вам, Вир. Но я не настолько легковерен. Я всегда предпочитаю знать, во что ввязываюсь. Хотите, чтобы я вам поверил? Тогда дайте мне знак. Понимаете, о чем я говорю? 

— Думаю... что да, — Вир кивнул, но потом покачал головой. — На самом деле я не вполне уверен, что... 

— Кто–то убил Лу Велша. И этот кто–то должен поплатиться за это. Я требую сатисфакции. Вы ведь знаете, кто это сделал? 

— Да, — ответил Вир. 

— Тогда я требую его. Меня не волнует, как вы этого добьетесь. Я просто хочу, чтобы это было сделано. 

— То, о чем вы просите, невозможно выполнить, — сказал ему Вир. 

— Но вы тоже требуете от меня невозможного. Со своей стороны, я пытаюсь делать, по крайней мере, одну невыполнимую для меня вещь в день. Предлагаю и вам этим заняться, причем, начиная с сегодняшнего дня. Ясненько? 

Вир долго молчал, а потом произнес: 

— Если мне удастся добиться справедливости для Лу Велша,... то вы будете удерживать силы Межзвездного Альянса подальше от Примы Центавра? 

— Покуда это в человеческих силах. У вас будет шанс во всем разобраться. Но вы должны показать мне, что способны это сделать. Мне плевать, как именно вы этого добьетесь. Просто сделайте это. Итак, по рукам? 

Он протянул руку. Но Вир не пожал ее. Он опустил на мгновение глаза, а потом сказал: 

— Да. Я буду держать вас в курсе. 

Потом повернулся и ушел. Г'Кар с Гарибальди молча переглянулись. 

— Ему никогда с этим не справиться, — сказал Гарибальди. — Он подсунет нам не того. Или представит еще десять тысяч объяснений, почему он не может сделать это для нас. 

— Думаю, что вы ошибаетесь, — возразил Г'Кар. 

— Я, с одной стороны, тоже на это надеюсь. Мне бы хотелось, чтобы Вир преуспел. В глубине души я считаю его самым лучшим парнем на этой чертовой планете. Но, с другой стороны, я хочу, чтобы он потерпел неудачу, ибо мне хочется самому отыскать того ублюдка, который убил Лу... и сделать с ним то же самое, что он сотворил с Лу Велшем. Беспроигрышный вариант для меня. 

Он улыбнулся, но его улыбка была полна боли.