Фиона на цыпочках подошла к кроватке, не до конца уверенная в том, что еее разбудило. Маленький Сти замечательно спал. Обычно, в эти утренние часы, он или громко хныкал или лежал, зажатый между ней и Мэттью. 

Она встала на колени, и вновь подивившись происходящему, пристально посмотрела на малыша, чувствуя его маленькие сны про цвета и запахи. Ей даже не пришлось проникать в его мысли, чтобы найти их там; он уже сам был способен передавать. Не то, чтобы это было очень неожиданно, но они ожидали подобного гораздо позднее. 

— Все хорошо? — спросил Мэттью. 

— Извини. Я не хотела тебя разбудить. 

— Ты и не разбудила. Я не спал, когда ты поднялась. 

Он свесил ноги с кровати, встал и присоединился к ней: 

— Он прелестен, правда? 

— Когда не плачет, ты хотел сказать? 

— Даже когда плачет. Когда ему хочется поплакать, мой сын самый лучший плакса в мире. — Мэттью зевнул. — Хотя и не стоило бы делать этого так часто. 

Она чмокнула его, потом, подумав, поцеловала крепко и долго. Он ответил ей: 

Я люблю тебя, когда поцелуй заканчивался. 

Через некоторое время, когда они снова лежали в кровати, Сти начал посапывать. Фиона встала и принесла его к ним. 

— Что ж, отпуск подошел к концу, — сказал Мэттью, щекоча ей живот. 

— Отпуск? Я не помню никакого отпуска. Помню, сначала я весила тонну, а затем... 

— Выражусь точнее. Я имел в виду... не сделали ли мы ошибку, скрывшись из поля зрения. Дела тут шли не очень хорошо. 

— Нам это было необходимо, — возразила Фиона. — Нашему сыну это было необходимо. Мы взяли небольшую передышку, но теперь мы готовы начать снова. 

Она сделала паузу. 

— Я беспокоюсь за Дженни. Ты видел ее? Она снова пьет. 

— Я... 

— Что? 

— Я ждал подходящего момента, чтобы сказать тебе. Сейчас тоже не совсем подходящее время, но... 

— Что–то с Дженни? 

— Да. Она пропала, как теперь выясняется, три дня назад. Это не Пси–Корпус; местный шериф поймал ее на мелком воровстве в магазине. 

— И ты не сказал мне? 

— Я сам узнал об этом за несколько часов, перед тем как лег. Я собирался сказать утром, чтобы дать тебе хоть немного поспать. Фиона, я послал за ней наших лучших людей. Мы вернем ее. 

— Три дня? Что насчет залога? Почему мне не сообщили? 

— Ты сейчас слишком занята, — сказал он, поглаживая Сти по мягкой головке. — А с залогом возникла проблема. То, что она сделала, подпадает под правонарушение несовершеннолетнего, а это усложняет дело. Мы должны сыграть роль какого–нибудь ее родственника, и это надо подтвердить документально. 

— Мы должны были взять Дженни с нами, когда уходили отсюда. Я знала, что это было бы лучше, чем оставлять ее здесь. 

— Если следовать этой логике, мы должны были взять всех, — пробормотал он. 

— Знаю, знаю. Бедная Дженни. 

— Мы найдем ее. Стивен отправиться за ней завтра. 

— Хорошо. 

Тем не менее, ей было не по себе. Она лежала на спине и не могла уснуть. 

И тут, внезапно, Сти странно вскрикнул. Это не было похоже ни на один звук, который он издавал до этого, это вообще не было похоже на голос ребенка. Это прозвучало как–то по взрослому — конечно, не сам звук, который в любом случае исходил из младенческих голосовых связок, — а что–то в его тоне и интонации. Это был крик страха и безнадежности, и от этого у нее по спине поползли мурашки. 

Он вскрикнул так еще раз — теперь она услышала этот крик в его мыслях. 

— Мэттью! Мэттью! 

Он тоже проснулся, как только Сти стал кричать. 

— Что с ним происходит? 

— Он что–то чувствует. Что–то слышит, и... 

Она спрыгнула с кровати, подбежала к коммуникатору, включила его, и стала перебирать абонентов. Это была примитивная система, сработанная с миру по нитке, без намека на искусственный интеллект, но она работала и не могла быть отслежена. У них были неприятности с современными системами — скрытые недокументированные функции выдавали их при подключении к общей сети. 

Устройство работало, но выдавало только атмосферные помехи. 

Она набрала второй номер. Тот же результат. 

Номер три моргнул, и с ней на связи оказались Чин Сунг и Нэд Ковалевски. Они с удивлением смотрели на нее. 

— Привет маленькая мама, — сказал Ковалевски, — что стряслось? 

— Нэд, первый и второй периметры не отвечают. Что там происходит? 

— Что? 

Он начал щелкать кнопками на панели управления. 

— Вот черт. Ты права. Может, какая–то неисправность... 

— Нет. Нэд, Сунг, уходите, сваливайте оттуда! 

Сунг поднимал винтовку, когда дверь позади них внезапно с грохотом слетела с петель. Должно быть, в первый момент звук взрыва перегрузил микрофон, потому что дальнейшее происходило без звука. Из дыма показались двое мужчин в черной униформе пси–полиции. Их оружие выплюнуло пламя. Сунг упал сразу, Нэд успел сделать два выстрела но, кажется, ни в кого не попал. Затем пси–коп прицелился в камеру, и экран погас. 

— Боже мой. 

Она врубила тревогу, и набрала пятый номер. Она услышала, как позади Мэттью с проклятиями натягивает одежду. Экран снова ожил, на этот раз появилось серьезное квадратное лицо Терренса Энока.  

— Да? 

— Тэр, у нас гости. Они прошли, по крайней мере, первый, второй и третий периметры. Я уже иду к вам. Подрывай штольню и начинай эвакуацию. 

Она бросилась к своей одежде.  

Мобильность никакой нелегальной организации не может быть абсолютной. Ей необходимые опорные базы, узловые центры, хранилища, места отдыха. Существует определенный маршрут, по которому люди перебираются между ними — от дома к дому, из страны в страну. Эта подпольная сеть, и люди, задействованные в ней, по сути, и являлась подпольем. [Под „определенным маршрутом”, здесь имеется в виду схема передвижения, называемая „подпольной железной дорогой” („the underground railroad”), когда есть определенные дома, входящие в цепочку маршрута, хозяева которых, дают приют на ночь „пассажирам”, путешествующим таким образом. — Прим. пер.] 

Но у подпольщиков была пара укрепленных центров, которые переносились лишь раз в несколько лет. Это были главные командные центры, которые можно было обнаружить, только воспользовавшись точной информацией о его местоположении от кого–то изнутри. 

Это был один из таких центров — череда неглубоких пещер в низовьях реки Теннесси. [Река в одноименном штате США. — Прим. пер.] 

Сто тридцать лет назад здесь была гостиница — туристическая достопримечательность. Но она обанкротилась, и ее, не привлекая лишнего внимания, купила одна горнопромышленная компания. Но если бы кому–то в лабиринте документов удалось отследить настоящий источник финансирования, он бы наткнулся на некоего Джосая Тозера, очень состоятельного человека, который лишился единственного сына — из–за Пси–Корпуса.  

Это был его мемориал пропавшему сыну, его месть Пси–Корпусу, его дар тем, кто все еще был свободен. Периодически покидаемый, и вновь занимаемый, это был один из лучших центров организации. Тозер умер десять лет назад. Ему не доведется узнать, что его наследие уничтожено.  

Когда Фиона и Мэттью добрались до штаба, они застали странное сочетание сумасшедшего дома и убийственной деловитости. 

— Они нападают повсюду, — сказал им Энок. — Андорра, Сингапур, Солт–Лейк–Сити — все самые важные базы, узлы и укрепления. Мы потеряли их все. 

— Они не могут просто глушить нашу связь? 

— Да, могут. Но у нас есть система антенн в двадцати милях отсюда, кабели от которой идут через твердую породу глубоко под землей, и они не знают о ней. Хочешь посмотреть сериал Колина Бейтмана [Возможно, здесь имеется в виду известный американский сериал, ставший классикой, автором которого является писатель и сценарист Colin Bateman. — Прим. пер.] — пожалуйста. Хочешь предупредить конспиративную квартиру в Норвегии — нет. 

— Но как? Как им это удалось? 

— Они долго готовились к этому, — раздалось позади них. 

Они повернулись и увидели Стивена Уолтерса. 

— Этот ублюдок, Вацит. Я думал, что понимаю его, думал, что сорвал его планы, когда рассказал вам всю правду про себя, ребята. Но он играл с нами все это время. Он мог сделать это в любой момент. Раньше, когда я был его человеком, у него уже была вся нужная информация, чтобы разом накрыть все — я знаю, потому что был одним из тех, кто передавал эту информацию. 

— Тогда, почему сейчас? 

— Что–то изменилось. Не знаю. Раньше мне казалось, что он даже хочет, чтобы подполье существовало. 

— В этом нет смысла. 

— Вацит — странный старик. 

— Сейчас это не важно. Нам надо выбираться отсюда, и спасти то, что можно в этой ситуации. 

— Мы должны спасти Сти, — отчаянно прошептала Фиона, прижимая младенца к груди. — Мой сын не будет расти в Пси–Корпусе. Не будет. 

— Ладно, парни! — Мэттью повысил голос. — Разбегаемся! Похоже, им известен только парадный вход, так что мы должны начать выводить людей через задние двери. Возможно, на этот случай они задействовали слежение со спутников, поэтому у первых из нас будут лучшие шансы. Бегите что есть духу, только не все сразу, и не в одну сторону. Мы обоснуемся где–нибудь и дадим вам знать, где еще безопасно. 

Он сделал паузу. 

— Я люблю вас всех, — сказал он. — Вы лучшие. Только держитесь, куда бы вас не занесло. Они могут поймать нас, но они не могут нас сломить. Теперь идите и будьте осторожнее! 

Он повернулся к Эноку. 

— Вы отслеживаете их? 

— Да. Они каким–то образом заблокировали нашу компьютерную систему, но я засек их с помощью детекторов движения. Они все еще укрепляются около входа. 

— Это означает, что они еще не прошли мимо штольни? 

— Так точно. 

— Тогда, почему вы ее до сих пор не подорвали? 

— По двум причинам. Датчики движения аппаратно зашиты в нашу систему коммуникаций, а всем остальным, в том числе и зарядами, управляет наш компьютер. А они его заблокировали. 

— Правило Манки номер один, — сказала Фиона. — Не доверяй взрывчатку компьютеру. Почему мы его нарушили? 

— Думаю, это сделала Ким. Она хотела, чтобы этим занимался компьютер, в то время как мы бы занялись отступлением. 

— Глупо. Хотя, возможно, она была „спящим агентом” Пси–Корпуса. Проклятье. 

— Другая причина — из–за этого же мы не в состоянии предупредить людей, остающихся в главном зале. 

— Сколько их там? 

— Около двадцати. 

— Ну нет! — взревел Стивен. — С меня хватит! Провода от зарядов идут до сервера в главном зале, правильно? Поэтому, я смогу сразу и активировать заряды, и вывести людей оттуда. 

— Правильно, исключая то, что ты не пойдешь, — сказала Фиона. 

— Что? Фи... 

— Нет. Я сделаю это быстрее, Стивен. А ты должен уходить, потому что понесешь своего крестника. 

— Нет, это, как раз, должна сделать ты. 

— Не могу. Посмотри на наших людей, Стивен, они потеряли голову. Мы должны заставить их взять себя в руки, или Пси–Корпус доберется до них. И мы должны это сделать здесь и сейчас. Мы пойдем в штольню, подорвем ее и вытащим этих людей. Это даст нам много времени. 

— Замечательно. Это даст нам уйму времени. Поэтому ты жди здесь, вместе со Сти, а я... 

— Стивен! — Фиона максимально повысила голос. — Ради бога, вытащи моего сына отсюда! Неужели ты видишь здесь хоть кого–нибудь, с кем бы он был в большей безопасности? 

Стивен открыл рот, но ничего не смог сказать. 

— Она права, — тихо сказал Мэттью. — Стивен, ты единственный, кому мы можем по–настоящему доверять. И только ты один сможешь сохранить подполье, если с Фионой и мной что–нибудь случиться. 

Он схватил руку Стивена и понизил голос до мыслей. 

Фиона присоединилась к ним. 

Она обняла и поцеловала его в щеку, а затем очень осторожно, передала ему рюкзачок со спящим Сти.  

— И я обязательно скоро увижу вас. 

Она поцеловала сына, и быстро отвернулась. 

— Так, ребята! — крикнула она. — Мне нужны десять добровольцев! Мы хотим взорвать этих пси–копов, как в Женеве! 

Раздался одобрительный гул голосов, и гораздо больше, чем десять человек, выступили вперед. 

Мгновение Стивен стоял парализованный, но затем он опустил взгляд на своего крестника и внезапно понял. Хватит сомнений — у него был приказ. Пришло время быть солдатом, и неважно, что он при этом чувствует. 

Некогда две главные галереи пещеры были соединены только единственным лазом высотой около метра. Предприниматели, строившие отель „Стикс”, расширили его и сделали огромный коридор — штольню в готическом стиле. „Номера” отеля примыкали один к другому. Помещения при входе в пещеру, доступные с внешней стороны, в течение многих столетий, превращались в нечто вроде свалки. Сталагмиты и сталактиты были сломаны или полностью сорваны с основания целыми легионами подростков с дробовиками.  

В результате, внешние секции превратились в скопище маленьких комнатушек и старых конторских помещений. Сейчас они служили в качестве постов охранного периметра, а целый лабиринт небольших шахт и дверей с кодовыми замками должен был заставить пси–копов изрядно потрудиться. Главным залом считалась внутренняя галерея, сверкающая наростами минеральных отложений. 

Далеко за ее пределами, в лабиринте маленьких, выточенных водой проходов, которые, извиваясь, уходили в глубину, находились руководящие центры сопротивления. Но постояльцы жили в комфортабельных комнатах–пещерках, вырубленных прямо в монолитной скале, и располагавшихся друг над другом вокруг главного зала. Некоторые называли их „Гномьими кельями”. 

Пси–копы все еще прокладывали себе путь через внешние помещения. Резкие звуки взрывов эхом разносились по всему комплексу. 

Фиона вбежала в главный зал. Он был полон людей, высыпавших из „Гномьих келий”, и не понимавших, что происходит. 

— Слушайте все! — прокричала она. — Нас атакует Пси–Корпус. Мне нужно, чтобы вы освободили галерею и направились в пункты рассредоточения. Мы дадим вам время на сборы, но вы должны уходить немедленно. Берите только самое необходимое. 

Она отправила Джин и Вэн чтобы организовать сборы, а сама с остальными направилась к терминальному узлу компьютерной системы. Отрядив двоих из команды на поиски проводов, соединявшихся с зарядами взрывчатки, с оставшимися шестью она вышла в огромную штольню. Там они развернулись веером возле входа, заняв позиции, и стали ждать. 

Им не пришлось ждать так долго, как ей бы хотелось.  

Среди нападавших не все были пси–копами — большинство из них, вероятно, были спеназовцамие и ищейками, возможно, среди них было несколько военных–нормалов, включенных в группу в качестве пушечного мяса. 

Мэттью подошел к ней и взял за руку. 

— Готова? 

— Начинаем. 

Их разумы соединились почти без усилий. Объединяя и фокусируя менее сильных из них, они нарисовали картину, которую показали тем, кто приближался к ним. 

Захватчики достигли ее мысленного взора, и она почувствовала их смущение от того, что те увидели. Образ, который они с Мэттью проецировали, отразился от них в ее разум, и она усилила его, добавив это отражение в изначальную иллюзию, создав петлю. 

Ищейки остановились. Они увидели штольню, уже взорванную и обрушившуюся. Из проломов сверху, на них стекали потоки воды, заполняя то место, где они стояли. Над ними действительно была река. Часть ее когда–то текла через это подземелье, но потом русло сместилось, осушив пещеры. Заряды, были заложены так, чтобы снова открыть воде проход. Однажды найденное Пси–Корпусом, укрепление не могло быть использовано снова. Манки, обживавший эти пещеры первым, был твердым сторонником „выжженной земли”, ну или как в этом случае — „затопленной земли”. 

Иллюзия держалась уже около минуты, когда численность отряда Пси–Корпуса удвоилась. Среди них Фиона теперь чувствовала очень сильные разумы — это были, собственно, сами пси–копы. Их сомнение в реальности происходящего и попытки его подтвердить словно кувалдой били по ней, почти физически отдаваясь в голове. Она стиснула зубы и сжала руку Мэттью еще сильнее. Если бы они могли удерживать иллюзию достаточно долго, то даже пси–копы могли бы поверить в нее. Как только иллюзия становилась устойчивой, ее можно было держать в течение нескольких часов.  

Несколько минут спустя нападавшие стали обсуждать ситуацию. Один из них дал очередь по развалинам — от камней полетели воображаемые искры; повысился уровень иллюзорной воды. 

Пси–коп выстрелил еще раз, и это сломало кого–то из них, наверно это был Микко. Фиона почувствовала его неуверенность, ослаблявшую остальных, а внезапно раздавшиеся справа проклятия, подтвердили ей, что их временная защита была разрушена. Значит пора! 

Она выхватила автомат, присела за стоявшую неподалеку каменную колонну и открыла огонь. 

Пещера заполнилась стонами крошащегося камня и визгом срикошетивших пуль. 

Объединенная передача пси–копов ударила по ней, и на мгновение она даже задумалась над этим. В конце концов, она могла бы выжить, и Мэттью мог бы выжить... 

Она стиснула зубы и снова выстрелила. Это была ее жизнь, выиграет она или проиграет, Пси–Корпус ее не получите. 

— Жить свободными! — закричала она. — Жить свободными! 

Известняк снегом сыпался вокруг нее. 

Микко лежал на земле — она услышала его предсмертный крик. Мустафе и Чэпмену что–то затуманивало разум. 

— Газ! — прошипела она. — Бегите! 

Остальные трое побежали вон из штольни, а она и Мэттью легли на землю, прикрывая их огнем. Фиона швырнула гранату и побежала сама, как вдруг с ней произошло нечто странное. У нее закружилась голова, и она почти перестала чувствовать свое тело. 

Мэттью подхватил ее и потащил за собой. Эта ситуация почему–то показалась ей очень забавной. Она захихикала.  

Брошенная граната взорвалась, она почувствовала, как кто–то умер, и это вывело ее из забытья. Наверно, она надышалась газа, который применили нападавшие. Она снова побежала сама, чувствуя как выветриваются остатки отравы; должно быть у нее короткий срок действия — вполне логично для использования в пещере. Должно быть, копы в противогазах? Она не разглядела. 

К тому моменту, как они добежали до конца коридора, она чувствовала себя почти трезвой. Они встретились с подрывной командой у сервера. 

— Готово? 

— Так точно. 

— Тогда взрывайте. 

Мгновение спустя, совсем рядом с ними, обрушился свод пещеры. Взрыва слышно не было, только глухая вибрация, передавшаяся по телу, а потом низкий, скрежещущий звук ломающегося камня и следующий за ним поток воды. Раздались усталые одобрительные возгласы, и Фиона поняла, что среди них был и ее голос. 

Когда они вернулись, в штабе оставался только минимальный состав сотрудников. 

— Как у вас тут дела? — спросил Мэттью Энока. 

— Не слишком хорошо. Они сидели в засаде во втором и шестом проходах. Не думаю, чтобы кто–то там выжил. Через три минуты после этого они нашли первый и четвертый проходы. Мы перекрыли его и стали направлять всех к пятому, седьмому и восьмому. 

— По какому проходу пошел Стивен? 

— Кажется, по восьмому. 

— Хорошо. Сколько людей еще осталось? 

— Мы, и еще около тридцати человек. — Он помедлил. — Мы потеряли все основные перевалочные пункты. Они парализовали нашу сеть, и маршруты передвижения по стране. Нам некуда идти, даже если мы выйдем. 

— По крайней мере, мы еще живы. 

— Конечно. Итак, у нас гости почти на всех выходах. Мы можем взорвать проходы, когда обнаружим, что они внутри. Но вам двоим лучше уходить, пока вы еще можете. Они отыскивают наши пути отхода довольно быстро. 

— Я не покину это место, пока все остальные не уйдут отсюда, — твердо сказал Мэттью. 

— Этого не случиться, — сказал Энок. — Потому что я не покину вас двоих. Capische? [Понимаете? (итал. лом.) — Прим. пер.] 

Он взглянул на пульт, на котором зажегся новый сигнал. 

— Они нашли седьмой. 

— У нас ведь остался еще восьмой? 

— Да, — ответил Энок. — Стивен уже должен был пройти его. 

— Тогда к восьмому, — сказал Мэттью. — Пещеры заполняются неприятелем. Нам всем пора уходить.