Увидев ярость на лице секретарши, Стивен Уолтерс усмехнулся, продемонстрировал свои зубы. 

— Мистер Уолтерс, — сказала она, — я буду благодарна, если вы не станете этого делать. 

— Просто мысль, дорогая, — ответил он. 

— Да. Ваша мысль, и ей самое место в вашей мерзкой головке. Прошу держать свои мысли при себе. 

— Эй. Ты проиграла. Он готов меня видеть? 

— Через секунду. 

Он сложил руки за спиной и сжал их, бесцельно разглядывая кабинет. Несмотря на свою браваду, он был весьма заинтригован. Что нужно директору от него? 

Дверь распахнулась, и Уолтерс нацепил на лицо дерзкую улыбку, когда увидел, кто выходит. 

— О, не ты ли это, старина Федор? 

Ответная улыбка Федора была похожа на улыбку лягушки, насколько широким был его рот, а глаза искрились добрым смехом. 

— Привет, дружище. Что такого натворил, что вызвали к самому директору? Это не девочка–турчанка? Я предупреждал, что здесь странно смотрят на подобные игры. 

— Не представляю, о чем ты, Федор. И ты сам знаешь, что могу спросить тебя о том же. 

Секретарша кашлянула, чтобы привлечь внимание. 

— Мистер Уолтерс. Директор готов увидеть вас. 

— Что ж, было приятно повидать тебя, Стивен, — сказал русский. — Если у тебя найдется минутка перед тем, как тебя посадят в камеру и выбросят ключи, приходи ко мне. И принеси бутылку самогона, которую ты задолжал. Из картошки, а не пшеничного, ради бога. 

— Сделаю, дружище, — ответил Стивен. Он крепко сжал руку Федора и проводил его взглядом. Затем он одернул форму, выпрямился, провел рукой по светлым волосам, бросил последний плотоядный взгляд на секретаршу и вошел в кабинет директора. 

— Добрый день, господин директор. 

— Что у нас сегодня? 

Кевин Вацит взглянул на него. Уолтерс пытался не показывать своих чувств, но от взгляда Вацита у него всегда появлялись мурашки. Директор обладал разумом, работающим словно на тахионах, всегда был в курсе всех дел — но за привычной улыбкой и доброжелательным выражением лица таилось нечто более чуждое, чем даже в тех нескольких центаврианах, которых видел Уолтерс. Избыток чего–то — и одновременно нехватка. Хорошо, что Вацит не тэп, подумал Стивен, — и тут же „ментально покраснел”, осознав, что директор мог разместить рядом много телепатов, чтобы наблюдать за этой встречей. 

— Стивен Уолтерс, — сказал Вацит, пробегая глазами по содержимому папки с бумагами. — Родился 15 июня 2155 года, в Каспере, штат Вайоминг, США. В 2172 вступил в Космофлот — служил в 335–ом Северо–американском. За отвагу, проявленную в Битве при Дуале [Крупнейший порт Камеруна, Центральная Африка. — Прим. пер.], удостоен Серебряной Звезды ЗС. Благодаря этому вы не были преданы военному суду за нападение на старшего офицера уже на следующий год — в 2173. Служили по контракту в ЦАБе [Центрально–Африканский Блок (CAB в оригинале). — Прим. пер.] до 2175, пока не объявили о наличии у вас скрытых телепатических способностей. В итоге вы протестировались на П8 — просто удивительно для совершеннолетнего. В том же году добровольно присоединились к Корпусу. С тех пор служите в специальном оперативном подразделении. 

— Все верно, сэр. 

— В основном вы работаете в качестве тайного агента, верно? 

— Да, сэр. Я недостаточно силен, чтобы стать Пси–копом, поэтому я делаю то, что умею лучше всего. 

— И я слышал, что вы весьма успешны — за исключением того, что вы, возможно, проявляете излишний энтузиазм. — Вацит перевернул страницу. — Другие не хотят работать с вами. Они говорят, что вы отбираете у них все шансы отличиться. 

— Я предпочитаю работать один, без сети, сэр. Не получится выиграть заезд, если не скачешь на самой быстрой лошади.  

Вацит сцепил руки и положил их на стол перед собой.  

— Хорошо, мистер Уолтерс. Я собираюсь дать вам возможность продемонстрировать свои лучшие качества и гарантирую, что на этот раз вы будете совсем один. 

— Корпус — мама и папа, сэр. Я готов. 

— Рад это слышать. — Вацит поднял пакет и передал его Стивену. — Здесь данные о Фионе Темпл. Сейчас она в лагере для интернированных рядом с Куала–Лумпуром. Я хочу, чтобы вы организовали ей побег. 

— Сэр? — он перебирал фотографии. На них была изображена молодая девушка лет двадцати. Хорошенькая, с золотисто–каштановыми волосами, высокими скулами и большими голубовато–зелеными глазами. 

— До последнего времени мисс Темпл была членом одной из самых мощных ячеек в сопротивлении. Мы почти ничего не смогли от нее узнать — она П12 и хорошо умеет блокировать даже самое жесткое сканирование. Мы могли бы и дальше ломать ее, но боюсь, так мы потеряем слишком много времени. В итоге, как мне кажется, на свободе она будет нам значительно полезнее, чем в лагере. 

Уолтерс кивнул. 

— Понимаю. Старая игра. Да, сэр, я готов. 

Вацит кивнул в ответ. 

— Хорошо — еще раз. Но, Уолтерс, не рассказывайте об этом никому. Вы докладываете только мне и больше никому. Пока есть Корпус, вы больше не существуете, это понятно? 

— Да, сэр. 

— И еще, Уолтерс. 

— Да, сэр. 

— Эта девушка очень важна. Я не хочу, чтобы с ней что–нибудь случилось. 

— Да, сэр. 

— Вы получите помощь, чтобы сбежать из лагеря для переобучения. Детали я сообщу позднее. Но учтите, никто в лагере не будет знать про вас. Если вы сделаете неверный шаг, вас убьют, как и любого тэпа, пытающегося сбежать. 

— Я и предполагал нечто подобное, сэр. 

Вацит кивнул. 

— Тогда это все, что вам нужно знать на сегодня. Вы полетите туда через два дня. Думаю, за это время вам следует ознакомиться с местностью и придумать себе легенду. Старайтесь придерживаться реальных событий, чтобы поверхностные мысли не противоречили тому, что вы говорите. Она довольно хорошо умеет проводить легкое сканирование так, что вы и не заметите. 

— При всем уважении к вам, директор, — не вам мне говорить об этом. Как я уже сказал, я сделаю все, что могу, так и есть. 

— Лучше „так и будет”, мистер Уолтерс. Так и будет. 

Кевин наблюдал за уходящим Уолтерсом с дурным предчувствием. 

Смерть Манки обрушилась на него мощным ударом — ему как–то не приходило в голову, что старик может умереть, но на этот раз сомнений быть не могло. На то, чтобы найти пригодный для опознания фрагмент его тела, ушло несколько дней, но найденное доказало, что Манки мертв. Конечно, это мог быть клон... 

Нет. Манки никогда бы не перенес мысли о существовании второго Манки. 

А Фиона была захвачена. Он всегда знал, что такая вероятность существует. Манки никогда не пускал ее на „передовую”, но сам Манки и опасность всегда были рядом, а Фиона находилась поблизости от старика. 

Он был вынужден вести себя осторожно, очень осторожно. Он был уверен, что несколько мощных телепатов подозревали его — а возможно, и пара сенаторов. Все в итоге стареют. И хотя никто из его врагов не имел возможности навредить ему, недооценивать их не стоило. Если они обнаружат, что он подпитывает сопротивление — даже если одновременно укрепляет Корпус, — то никакие объяснения его уже не спасут. А что еще хуже — возможно, все его усилия напрасны. 

Он сделал бы для Фионы все, что смог, но дочь она или не дочь, заходить дальше он не имеет права. 

Он взглянул на свое расписание. Одна рутина, все это он делал тысячи раз и сделает еще столько же. 

Затем он посмотрел на новый отчет на столе и, проглядывая его, ощутил непреодолимое желание, которого не испытывал очень давно. 

Он вызвал секретаря.  

— Департамент перевозок подготовил оборудование, о котором я просил? 

— Да, директор. Группа готова выступить в четверг. 

— Сообщите им, что я присоединюсь к ним. Предупредите Муфвене, что он на несколько дней заменит меня. И вызовите ко мне мисс Александер. Я хочу поговорить с ней. 

И была еще одна вещь, которую он давно откладывал. 

— И еще — договоритесь о встрече с центаврианским послом.