Элрик мысленно наблюдал за тем, как Вир, спотыкаясь, пробирается по очередному темному коридору. Эту часть станции обитатели называли Трущобами. Вир искал техномагов, выполняя приказ своего господина. Атташе посла Центавра споткнулся о кучу тряпья и обнаружил, что под этой кучей кто–то спит. Фед, а это был именно он, вскочил на ноги, тряхнул торчащими во все стороны нечесаными, длинными волосами, и издал дикий рев. Он пару раз тряхнул Вира, как и было задумано, заставив центаврианина несколько раз повернуться вокруг своей оси, прежде чем „позволил” ему удрать. 

Вир, судорожно переводя дух, прислонился спиной к стене, его глаза расширились от ужаса. Он пока не знал, что сегодняшний день для него — счастливый. Сегодня он, наконец–то, найдет магов. Найдет, потому что именно сегодня это нужно магам. 

Всего за пару часов после прибытия магов на станцию Лондо вбил себе в голову, что ему необходимо получить их благословение. Это стало его навязчивой идеей. Лондо обуяла жажда власти, и он рассматривал встречу с техномагами лишь в одном ключе: как она сможет способствовать удовлетворению его амбиций. Он рассказал Виру о том, какую важную роль сыграли техномаги в истории Центавра. Однако официальная история Центавра имела мало общего с подлинной. 

Тысячу лет назад центаврианский дворянин не слишком благородного происхождения возглавил силы центавриан и одержал победу в войне с зонами — еще одной разумной расой, обитавшей на родной планете центавриан, Приме Центавра. Зоны были полностью истреблены. Дабы отпраздновать столь знаменательное исполнение предначертанного центаврианам, этот мясник провозгласил начало новой эры — эры Центаврианской „Республики”, что было просто другим названием Центаврианской Империи, а себе присвоил титул первого императора республики. 

С этим омерзительным событием была связана одна из самых позорных страниц в истории техномагов. Фразур и двое других магов благословили тогда этого палача на царствование. Их появление на Приме Центавра было запечатлено на известной картине. Поэтому Элрик постарался обставить свое прибытие на станцию так, чтобы оно как можно больше соответствовало сюжету картины. 

Те три мага сами жаждали могущества, желали править, оставаясь в тени. Как выразился Фразур: „Магия позволяет умным господствовать над остальными”. Очень скоро они начали ссориться между собой. Драки продолжались до тех пор, пока они весьма эффектно не уничтожили друг друга. Видимо, память об этом частично сохранилась на Центавре. Наверное, Лондо именно это и имел в виду, заявляя, что увидеть сразу нескольких техномагов — „очень плохое предзнаменование”. 

Та позорная история случилась на заре существования ордена, в дни, когда созданный Вирден Кодекс еще не был принят многими магами. Но именно с этой историей было связано большинство воспоминаний центавриан о техномагах, „благословение” магов каким–то образом оправдывало все, что творили представители их расы, и все, что могли натворить. 

Лондо искал подобного оправдания всем совершенным им зверствам и благословения на восхождение по лестнице власти, которое он предвидел. Сейчас было ясно, что амбиции Лондо простирались так далеко, что он уже воображал себя в роли императора. 

Хотя Вир демонстрировал непроходимую глупость во многих областях жизни, у него определенно хватало ума опасаться встречи с магами, дабы просить у них аудиенции. Тем не менее, он уже несколько дней прочесывал станцию, разыскивая их. Сам Вир не стремился к власти, но он преданно выполнял приказ господина. Конечно, преданность убийце — не добродетель. 

У Вира ушло несколько дней на то, чтобы выяснить: маги остановились в Трущобах. С этого времени он каждый день, трясясь от ужаса, спускался сюда, где не властвовали законы, расспрашивая тех встречных, к кому он не боялся приставать с вопросами о районе станции, который по слухам, маги объявили своим. Вир узнал, что маги оккупировали большую площадь, достаточную, чтобы вместить сотни магов. Ему примерно описали, где этот район находится, но Вир до сих пор не мог ничего найти. Вир пытался заплатить тому, кто покажет ему дорогу, но никто не отваживался на это, даже за деньги. Инг–Ради и другие великолепно поработали, нагнав страху на обитателей Трущоб. Если маги и были непревзойденными мастерами в каких–то областях, то это была одна из таких. 

За Виром, оставаясь вне поля его зрения, следовал Фед, незаметно направляя его туда, куда было нужно магам. Маги напичкали Трущобы зондами, поэтому сейчас с легкостью наблюдали за продвижением центаврианина. Перед Виром то возникали, то исчезали иллюзорные проходы, одни коридоры оказывались заблокированными, другие казались освещенными и безопасными. 

Внимание Элрика отвлекло какое–то движение в полутемной комнате, где сидел он сам и дюжина других магов, каждый из которых следил за различными секторами станции. 

Инг–Ради стояла рядом с ним. Под потолком, освещая комнату, в воздухе плавали магические светящиеся шары. В их свете оранжевая кожа Инг–Ради казалась еще более бледной, а голубые жилки вен, замысловатым узором покрывавшие ее лицо, выделялись еще сильнее. Длинный узкий разрез ее рта был сухим и белым. Инг–Ради слегка наклонилась на один бок, будто она утратила чувство равновесия, все ее четыре руки безжизненно свисали вдоль тела. Ее состояние ухудшалось с каждым днем. Элрик знал, что она держалась лишь усилием воли. 

— Я перехватила передачу по Золотому каналу, ты должен ее посмотреть, — сказала она. К Инг–Ради, по крайней мере, вернулся ее сильный, успокаивающий голос. 

Легкий взмах руки, и в воздухе между ними появились два неподвижных изображения. Слева было изображение женщины, сидевшей за столом в роскошном кабинете. К стене позади нее была прикреплена эмблема правительства Земного Содружества. Стол украшали две небольшие металлические скульптуры в абстрактном стиле. Женщине на вид было лет тридцать пять, на ее лице застыло самоуверенное выражение. Коричневый жакет и черная, классического покроя, юбка. Темные, вьющиеся волосы уложены в высокую прическу, лишь по одной пряди волос спускалось вниз по обеим сторонам лица. 

— Это сенатор Норман, — представила женщину Инг–Ради, — член сенатского комитета по разведке, и одновременно член сенатского комитета по надзору за Вавилоном 5. Влиятельная персона. 

На изображении справа от Элрика был Джон Шеридан, командир Вавилона 5. Элрик впервые услышал о нем еще во время войны Земли с Минбаром, и с тех пор следил за его карьерой. Энергичный, харизматичный лидер, добрый человек, отличавшийся высокими моральными устоями и преданностью, опасный, хитрый военный стратег. Он принадлежал к редкому типу людей, достаточно практичных, но, одновременно, оставшихся мечтателями. Хотя Джон уже успел принять участие в войне, и достичь значительных высот в карьере, он был еще довольно молод. Как командиру мирной станции, ему предстояло стать главным действующим лицом в великой войне. Под его командованием Вавилон 5 либо исполнит свое предназначение, либо полностью его дискредитирует. Капитан стоял, сложив за спиной руки, в своем кабинете, молодой профессионал, готовый, по его мнению, справиться с любыми испытаниями. Он понятия не имел, с чем ему вскоре предстоит сразиться. 

Инг–Ради пустила запись. 

— Капитан Шеридан, — произнесла сенатор, растянув губки в улыбке, показавшейся Элрику снисходительной, — я рада, что, наконец, могу с вами поговорить. Поздравляю вас с новым назначением. 

— Благодарю вас. 

— Боюсь, разговор будет коротким, хотя речь пойдет о деле огромной важности. Нам стало известно, что на Вавилоне 5 находится большая группа техномагов. 

Джон Шеридан кивнул: 

— Ситуация под контролем. 

Джон не владел приемами модуляции, но его голос был осязаемо звучным. Он знал, как отдавать приказы и сохранять достоинство при разговорах с начальством. 

— Вам известны их планы? 

— Служба безопасности докладывает, что они покинут станцию через пару дней, хотя подтверждения этой информации мы пока не получили. Они ведут себя дружелюбно, — он замялся. — Могу ли я спросить, почему вас это интересует? 

Сенатор, отсутствующе улыбаясь, наклонила голову: 

— Капитан, техномаги — это не простые волшебники. Они очень могущественны, и поэтому их миграции, вроде этой, являются вопросами планетарной безопасности. Особенно настолько массовые. Нам нужно, чтобы вы занялись этим делом. Узнайте их планы. Если они откажутся сотрудничать, вам придется задержать их. 

Джон нахмурился: 

— На каком основании я могу задержать их? Они же не совершили ничего противозаконного. 

Сенатор продолжала говорить спокойно, сохраняя на лице дружелюбное выражение: 

— Я слышала, что они остановились в секторе, который вы называете Трущобами, и где не действуют официальные законы. Вы можете задержать их за это, по крайней мере. 

Джон быстро мотнул головой: 

— Но это только породит ненужную напряженность. 

Улыбка сползла с лица сенатора: 

— Капитан, вы можете верить в то, что они не представляют угрозы, но это не так. Нас сильно беспокоит вопрос, каковы их дальнейшие планы, и вы — единственный человек, который может их выяснить. Надеюсь, что мне не придется напоминать вам о ваших обязанностях. 

— Нет, — ответил Джон, — не придется. 

— Хорошо, — она снова заулыбалась. — Мы ждем вашего доклада, и побыстрее. 

Инг–Ради убрала изображения: 

— Влияние Теней распространилось повсюду. 

— Как могли мы так долго оставаться слепцами? — сказал Элрик. 

Убийство президента Земного Содружества Луиса Сантьяго продемонстрировало, насколько велико влияние Теней на Земле. Элрик должен был догадаться, что Тени попытаются воспользоваться своими связями, чтобы заставить командира Вавилона 5 задержать их. Если маги откажутся подчиниться, им придется сражаться. Это подвергнет опасности станцию и ее обитателей, а маги могут оказаться втянутыми в великую войну. 

Джон принял командование Вавилоном 5 только в начале этого года. Оставалось неясным, как он будет действовать, если полученный им приказ окажется противоречащим цели, ради которой был построен Вавилон 5. Ему придется выбирать между преданностью и моралью. 

Элрик задумался, какую бы хитрость применить, чтобы обманом заставить Джона помогать им. Магам от него нужно было не только разрешение на отлет, они смогут безопасно покинуть Вавилон 5 и своими силами, но было бы лучше получить помощь от Джона и службы безопасности станции. Но Элрик почему–то не хотел обманывать капитана. Элрику хотелось верить в то, что Джон, представься ему такая возможность, будет действовать ради блага. Возможно, Элрик просто надеялся убедить себя в том, что у тех миллиардов живых существ, которых маги бросали на произвол судьбы, появится достойный лидер и шанс выжить. Тени сеяли семена раздоров и конфликтов, и бесчисленное количество живых существ погибнет, если только различные расы не смогут объединиться и выступить против истинного врага. 

Он не станет обманывать Джона. Напротив, он испытает Джона, открыв ему правду. 

Карвин вбежала к ним, еле переводя дыхание и заламывая руки от волнения: 

— „Тайдуэлл” взорван. 

Элрик кивнул. Он должен был испытывать облегчение от того, что Тени действовали именно так, как он ожидал. Но вместо этого Элрик пришел в ужас. Пока Инг–Ради расспрашивала Карвин о подробностях происшедшего, он твердил себе, что не было причины для подобной реакции. Но этот взрыв показался ему предвестником грядущих разрушений, отражением разума, которым, по всей вероятности, невозможно было манипулировать, силы, в противостоянии с которой, по всей вероятности, невозможно было выжить. 

Пустота внутри него снова подталкивала к отчаянию. Элрик напомнил себе, что этот взрыв был частью его плана. Он случился с опозданием всего на час от расчетного, Элрик считал, что Тени нанесут удар чуть раньше. „Тайдуэлл” совершал последнюю остановку перед перелетом к Вавилону 5, и, согласно расписанию, должен был прибыть на станцию завтра. Тени всеми способами пытались задержать магов, ограничить их возможности, запугать их. Скоро должна последовать их последняя попытка заставить магов вступить в союз с ними. Когда она провалится, враг перейдет от попыток задержать их к попыткам уничтожить. 

Через несколько часов Тени узнают о втором корабле, зафрахтованном магами, „Зекхите”. Тени притворятся, что им ничего не известно об этом, в надежде заманить магов на борт корабля, где они легко уничтожат всех. Они должны быть уверены в том, что контролируют ситуацию, в том, что маги впали в отчаяние после взрыва „Тайдуэлла”. Они не должны узнать о том, что сделали именно то, чего хотел Элрик. 

Если только они каким–то образом не раскроют истинный план магов. 

Самой большой опасностью для магов оставалось предательство. Элрик дал Гауэну тайное поручение наблюдать за действиями других магов. Элрик не сомневался в преданности Гауэна: Блейлок основательно занимался его воспитанием. Назначение Гауэна преследовало и другую цель. Теперь Гауэн будет занят и не сможет присматривать за ним, что он изо всех сил пытался делать. Элрик подозревал, что, присматривая за ним, Гауэн выполняет просьбу Галена. Теперь все внимание Гауэна будет сосредоточено на других магах. Подобные действия являлись нарушением основ этикета магов, но Элрику было необходимо знать, нет ли среди них предателей. Гауэн пока не обнаружил тому никаких признаков. 

Элрик внезапно почувствовал усталость, встал и уничтожил кресло–платформу. Лицо Карвин выражало беспокойство и ожидание. В своем центаврианском наряде она выглядела прекрасной молодой женщиной, никто и не заподозрил бы, что она — техномаг. Для их целей Карвин подходила лучше всего. Она стала выдающимся молодым магом: искусным и изобретательным. Олвин хорошо ее выучил. После того, как они с Олвином организовали утечку информации Рабелне Дорне и поучаствовали в драке с дрази, им обоим пришлось провести следующую ночь в камере вместе с несколькими разозленными пурпурными дрази, но, тем не менее, никто даже не догадывался, кто она на самом деле. 

Элрик связался с камерами, установленными в казино. Там, в безопасности, в роскошной обстановке играл и напивался Лондо. Это было его привычным времяпрепровождением. 

— Подожди полчаса, — сказал он Карвин, — а потом иди. 

Карвин нервно поджала губы и кивнула. 

— Все идет по плану, — сказал Элрик. — Они поверят, что мы послали тебя, отчаянно пытаясь скрыть наш второй транспорт, провести очередной отвлекающий маневр. Ты готова? 

Быстрое движение руки, и между ее указательным и средним пальцами появилась карта. На указательный палец Карвин было надето кольцо с печаткой, на которой была выгравирована руна солидарности. 

Элрик улыбнулся: 

— У тебя хорошо получается. 

На лице Карвин засияла улыбка. Взмах руки — и карта исчезла. Она поспешила к выходу. 

Элрик визуализировал перед своим мысленным взором чистый экран для написания сообщений. „Начинай”. Представил себе, как его сообщение превратилось в биты информации, пролетело по воздуху к Феду и снова сложилось в короткую фразу. 

Теперь Фед направит Вира к ним. Тени еще час будут считать, что Вир блуждает по Трущобам, но он появится скорее. 

Элрик поднял глаза на Инг–Ради: 

— Я займусь Джоном Шериданом. Я в любом случае собирался встретиться с ним. 

— Позволь мне не согласиться с этим. Ты должен в первую очередь заботиться о себе. Иначе нам не выполнить задание. 

Инг–Ради потянулась к нему, Элрик отступил на шаг. Она, как всегда, старалась лечить раны везде, где их видела. Но сейчас у нее не было лишних органелл, чтобы поделиться с другими. Все ее способности целителя сейчас понадобятся ей самой. 

Элрик выпрямился, стараясь скрыть утомление: 

— Я чувствую себя достаточно хорошо. Через два дня мы заснем вечным сном, вот тогда и отдохнем. 

— Твой час еще не пробил. Эта часть твоего плана ошибочна. Ты должен выжить, ради всех магов. И ради Галена. Ты все еще нужен ему. 

Элрик гнал от себя мысли о Галене. Что бы ни было нужно Галену, что бы ни было нужно ему самому, это не имело значения. Элрик составил план, не думая о личном. 

— Больше всего магам нужно, чтобы мы справились с заданием. Любой ценой. Теперь извини, я должен идти. 

— Мы обсудим это в другой раз. 

Элрик через тяжелый круглый металлический люк выбрался из комнаты. Дальнейший его путь пролегал по погруженным в тень проходам и неправильной формы помещениям, из которых состояла часть Трущоб, объявленная магами своей. Нижние уровни изначально не предназначались для проживания. Здесь располагались различные механизмы и части систем жизнеобеспечения, проходы планировались лишь для доступа к ним в случае необходимости ремонтников. Рециркулируемый воздух, замкнутое пространство, неумолимая безжизненность этого места — все это давило на Элрика. 

Элрик вышел в коридор, ставший одной из границ их территории. Подобно большинству коридоров Трущоб, он представлял собой экстравагантную структуру. Высотой в два этажа, на уровне второго снабженный узким мостиком. Светильники, располагавшиеся наверху, светили тускло, и периодически выключались вовсе. В результате коридор производил пугающее впечатление. Чтобы отпугнуть посторонних, маги расписали стены светящимися рунами и таинственными диаграммами. На самом видном месте горела руна солидарности. 

Элрик добрался до перекрестка. Вир должен появиться из прохода с левой стороны. Элрик слегка отступил вправо и создал перед собой иллюзию твердой стены. Он будет ждать здесь. 

Элрик знал, что через два дня их отвлекающий маневр либо удастся, либо нет, а их судьбы будут окончательно решены. Он должен исключительно точно дирижировать событиями, все должно происходить в рассчитанное, нужное время. Его энергия и концентрация не должны ослабеть. Элрик беспокоился о том, сможет ли он выдержать столь напряженный график. Но отвлекающий маневр лучше всего проводить очень быстро, не давая противнику времени на размышление. И сейчас все было готово. 

Была создана видимость того, что маги прибывали на станцию в течение нескольких дней, в то время как те пятьдесят магов, которые действительно были на станции, в разнообразной маскировке появлялись то там, то здесь, создавая иллюзию, что их во много раз больше, чем на самом деле. Для маскировки маги использовали иллюзии тех, кого среди них не было, включая образы остальных членов Круга. В базах данных станции так же было отмечено увеличение их количества на Вавилоне 5. 

В больших количествах были заказаны продукты и другие товары, как бы из расчета на долгий перелет. Маги недвусмысленно потребовали от продавцов, чтобы все товары были доставлены послезавтра, ко времени их отлета. 

Трое молодых магов — Эмонд, Чиатто и Ак–Шана — занимались созданием видимости активных переговоров магов, находящихся на самом деле здесь, с теми, кого здесь в действительности не было, маскируя их фальшивую деятельность, обсуждая то, чего на самом деле не было. Все было устроено таким образом, чтобы Тени могли засечь эти переговоры. 

Конечно, Тени являлись огромным неизвестным в уравнениях магов. Никто не знал, как велико их могущество, каков их образ мышления. Маги обыскали всю станцию в поисках статических аномалий, но не обнаружили ни одной. Если здесь и находились Тени, то их было очень мало. Но для того, чтобы раскрыть их иллюзию, хватит и одной. Элрик надеялся, что если Тени были здесь, то прятались, полагаясь на Мордена, служившего им глазами и ушами. 

Все свободное время Элрик изучал Мордена. Хотя слуга Теней оставался загадкой, Элрик был уверен, что узнал о нем достаточно много, чтобы им манипулировать. Как и предвидел Элрик, Морден с самого начала избегал попадаться магам на глаза. Вместо себя он использовал других, в открытую или втемную. Пытаясь задержать магов, Морден использовал сенатора и Джона, в то время как Лондо и Вир должны были собрать информацию об их количестве и целях. Элрик собирался использовать Лондо и Вира таким же образом — передать через них Мордену нужную информацию. 

Но Элрик знал, что вскоре ему предстоит схватка с Морденом. Морден сделает последнее предложение от имени Теней. 

Элрик сосредоточился на изображении, двигавшемся перед его мысленным взором. Вир был уже близко. Несколько замаскировавшихся магов пронеслись мимо Вира, как бы убегая. 

— Что это? — запаниковав, вскрикнул Вир. 

— Техномаги! — прокричал Беел, пробегая мимо него. 

Вир прижался спиной к стене, бормоча себе под нос: 

— Атташе посла. Разве эта должность может быть опасной? Мне никто никогда не говорил, что посол — сумасшедший! „Отправляйся к техномагам, Вир! Устрой встречу с ними”. Очевидно, они не желают, чтобы их беспокоили. Очевидно, они не придут в восторг, если их побеспокоить. И, хотел бы я знать, что они сделают с тем, кто их потревожил? 

Вир несколько раз тяжело вздохнул, выпрямился и продолжил путь. 

С того места, где стоял Элрик, созданная им иллюзорная стена казалась просто темным экраном. Сквозь этот экран он наблюдал за тем, как Вир приближался к перекрестку. Настал момент убедить Вира в том, что маги не хотят иметь никаких дел с Лондо, хотя дело обстояло совсем наоборот. 

Вир заглянул за угол в коридор, перпендикулярный тому, которым он пришел, уставился на горящие по стенам руны. Убрал голову обратно, но, спустя секунду, снова заглянул в коридор: 

— Э–эй? 

Вир сделал несколько шагов по пустому коридору, громко произнося в царившей здесь тишине: 

— Я — Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари. Убегавшие отсюда люди сказали мне, что здесь я могу найти техномагов. Я здесь по поручению посла Моллари, и хочу поговорить с тем, кто здесь главный. 

Фед занял позицию на следующем перекрестке. Оттуда раздалось низкое рычание, постепенно становившееся все громче. Элрик связался с зондом, размещенным на щеке Вира, перед его мысленным взором появилось изображение. Из перпендикулярного коридора в главный проход проникал красный свет, потом раздались чьи–то тяжелые шаги. 

Вир встревожено смотрел на свет: 

— Это твое первое предупреждение. 

Из–за угла появился демон, огромный, покрытый чешуей, он наклонился, занимая своим телом все двухэтажное пространство коридора. Пол дрожал под его ногами. Демон шествовал прямо к Виру, пристально уставившись на него двумя белыми, пронизывающими глазками. Его пасть открылась, продемонстрировав набор великолепных зубов, от его дыхания исходил запах гнилого мяса. 

Вир замер на месте. Только когда демон остановился и навис над ним, губы Вира обрели снова способность двигаться. Он быстро–быстро заговорил: 

— Я — Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари. Я — Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари. Я — Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари. Я... 

Элрик создал иллюзию самого себя, стоявшего на мостике над головой Вира. Визуализировал заклинание, позволявшее иллюзии говорить: 

— Прервать программу. 

Демон исчез. 

— Ты не из пугливых, — проговорила иллюзия Элрика. 

Пользуясь тем, что внимание Вира было приковано к иллюзии, Элрик уничтожил фальшивую стену коридора, шагнул Виру за спину. 

— Я работаю на посла Моллари, — ответил Вир. — Спустя какое–то время о страхе забываешь навсегда. 

Элрик наложил заклинание: вспышка, и его иллюзия исчезла. Теперь он заговорил сам: 

— Что же твой господин хочет от меня? 

Услышав голос Элрика, раздавшийся из–за его спины, Вир подпрыгнул. Однако, он быстро пришел в себя. В этом паяце было и нечто большее, нежели глупость: 

— Мой шеф желает встретиться с вами. 

— Сожалею, — Элрик произнес это таким тоном, чтобы было абсолютно ясно, что он вовсе не сожалеет. — Ни я, ни мои братья не даем частных аудиенций. Нам больше нечего сказать тем, кто живет по эту сторону галактического Предела. 

Если цель их сбора здесь была до сих пор неясна кому–либо, то Элрик прояснил ее окончательно. 

Вир улыбнулся и пошевелил пальцами: 

— Ага. Но он готов заплатить. 

Образ мышления Лондо заразил и его слугу. 

— Деньги — пустое. Там, куда мы направляемся, они нам не понадобятся. 

— Позвольте мне объяснить по–другому. Если я вернусь, не выполнив поручения, то личные последствия для меня будут печальными. 

— А если ты попытаешься заставить нас отправиться туда, куда нам не хочется, то последствия будут еще печальней, — Элрик повернулся и пошел по коридору. 

— Простите, могу я хотя бы узнать ваше имя? — спросил Вир. 

Элрик остановился и снова повернулся к нему лицом: 

— Элрик. 

Выдержал паузу для большего эффекта: 

— Есть старая пословица: не испытывай терпения волшебников, ибо скоры они на гнев и расправу. Не приходи больше, Вир Котто. 

Элрик пошел прочь, довольный встречей. Вир передаст их послание, а Лондо откажется смириться с отказом. Амбиции не позволят ему так легко отказаться от своей идеи. 

Пока Фед с Беелом „провожали” Вира, заставив его основательно поплутать по Трущобам, Элрик вернулся в свою комнату — крошечное помещение размером с чулан, в котором помещался лишь тюфяк для сна. Он еще не выполнил все, что должен был, но пульсирующая боль в его голове усилилась. Элрик не мог позволить другим магам видеть его в таком состоянии. Он выругал себя за слабость. 

Элрик улегся на тюфяк и связался с камерами службы безопасности, установленными в казино. Их там было множество, чтобы отслеживать случаи мошенничества, поэтому Элрик легко мог увидеть почти все, на что хотел посмотреть. 

В казино была создана комфортная, уютная атмосфера: тусклые светильники на стенах, тихая музыка. Некоторые участки были подчеркнуто ярко освещены. Сверкающие гирлянды ярко–белым светом очерчивали периметр игровых столов, колонны синего света отмечали путь к Колесу фортуны. Бар, вокруг которого было расставлено несколько столиков, сулил возможность подкрепиться. Лондо сидел у стойки бара, среди прочих искателей развлечений. 

Карвин вошла в казино. Ее центаврианские шелка немедленно привлекли внимание Лондо. Его страсть к прекрасным женщинам была почти так же сильна, как жажда власти. 

Карвин устроилась за столом, где играли в покер на большие ставки, открыла сумочку и высыпала на стол горсть фишек. Лондо осушил свой бокал, сполз с табурета и подошел к ней, торопясь к началу новой игры. 

Элрик переключился на камеру, расположенную над плечом крупье. 

— Дорогая леди, вы, должно быть, новичок на Вавилоне 5. Если бы мне раньше довелось увидеть столь прекрасную леди, как вы, то я бы вас запомнил. 

Этот палач нарнов мнил себя неотразимым. 

Она улыбнулась: 

— Да, благодарю вас. 

Он взял ее руку, накрыл второй рукой: 

— Я — Лондо Моллари. Позвольте мне, как послу на Вавилоне 5, официально поприветствовать вас. 

— Карвин, — представилась она. 

Лондо отпустил ее руку, уселся рядом с ней: 

— Какое необычное имя. Вы не одна? 

— Больше нет. 

Он засмеялся: 

— Удачно, что мы встретились. Некоторые клиенты этого заведения охочи до наивных туристов. Я мог бы вас защитить. 

— Я бы предпочла защитнику приятеля. 

Лондо, явно восхищенный, наклонил голову: 

— Я тоже. У вас любопытный акцент. Могу ли я спросить, откуда вы родом? 

— Меня вырастил человек, — хотя Карвин и была совсем юной, она превосходно владела собой. 

— А... Это объясняет вашу очаровательную прямоту в разговоре. Центавриане слишком любят запутывать отношения между мужчиной и женщиной. 

— Я всегда считала секс намного более привлекательным, чтобы откладывать его ради игры, — Карвин выбрала фишку, провела по ее окружности большим пальцем. — Но игры, конечно, тоже важны для меня. В игре проявляется характер. Играя с мужчиной, я могу понять, понравится ли мне секс с ним. 

Крупье начал новую игру и, пока Лондо пытался заставить свой рот закрыться, Карвин сбросила несколько карт. 

— Вы играете? — спросила Карвин. 

Лондо встрепенулся: 

— Да, конечно, дорогая леди. 

— Я рада, — ответила Карвин, — но, должна вам сказать, я — не леди. 

Всего игроков оказалось пятеро. Первые несколько кругов прошли неинтересно. Карвин крупно поставила и проиграла. Лондо делал более скромные ставки, всякий раз уступая Карвин. Он то и дело рассматривал свои карты, не в силах сосредоточится. 

Потом показалось, что Лондо пошла карта, и он несколько раз поднял ставки. В конце концов, в игре остались только он и Карвин. 

Лондо подвинул всю кучу фишек на середину стола, подняв ставку еще на сотню кредитов: 

— Каких игроков вы предпочитаете? 

Когда рука Лондо двинулась назад, Карвин слегка прикоснулась к ней: 

— Тех, кто бесстрашен. 

Карвин сдвинула к центру еще больше фишек, подняв ставку на две сотни. 

Позади Лондо возник Вир, он появился очень вовремя: 

— Я должен был догадаться! Я из–за вас рисковал жизнью, а вы! ... 

— Вир! Никогда не появляйся незаметно за спиной у игрока в покер! Сколько раз я тебе об этом твердил? 

Вир успокаивающе поднял руки, слегка поклонился: 

— Знаю. Простите. Я просто немного взволнован. Мне надо поговорить с вами, Лондо. У меня есть новости, которых вы очень ждали. 

— Что? Сейчас? Да я тут... — Лондо внимательно посмотрел на Вира. — Наконец–то! Ты так же медлителен, как нарн, которому приказали принести хлыст. 

— Эй! — вмешался один из игроков. — Вы играете или нет? 

Лондо горящим взглядом посмотрел сначала на гору фишек в центре стола, потом на Карвин, потом опять на фишки, и снова на Карвин. 

— Дорогая леди, я вынужден выйди из игры. Государственные дела. Боюсь, они куда менее интересны. Надеюсь как–нибудь сыграть с вами еще раз. 

— Буду рада, — ответила Карвин. 

Лондо встал и поцеловал ей руку. Вир заметил перстень с печаткой на пальце Карвин, его глаза расширились. На печатке была изображена руна солидарности, та самая, что горела на самом видном месте на стене коридора в Трущобах. Как и было задумано, Вир сообразил, кто такая Карвин. Часть дезинформации попала по назначению. Если Тени продолжат придерживаться прежней стратегии, то вскоре им станет известно остальное. 

Вир взволнованно потащил Лондо от стола. Всего через несколько минут Лондо придумает новый план, как добиться благословения техномагов. Лондо поднимет ставки, и у Элрика будет шанс отыграться. 

Все шло по плану. Элрик глубоко выдохнул и поднес руку к виску. Пустота в его голове, заполненная тьмой, пульсировала, давила на лоб, на заднюю часть глаз. С каждым ударом сердца боль становилась сильнее, будто великая тьма собиралась, взорвав его голову, выплеснуться наружу. 

Он должен внимательно наблюдать за Лондо. И в ближайшее время он должен устроить встречу с Джоном Шериданом. А потом ему предстоит „встреча” с Морденом. 

Но все это подождет несколько минут. Всего несколько. Пока боль утихнет.